Судно! Точно – судно. Облезлая рыбацкая фелюка, каких много по всему морю. Наверное, местная.
Адмирал отвернулся к берегу. А когда снова взглянул на море, удивился и насупился. Ведь предупреждали же тупую деревенщину – нечего пока в гавань шляться! О, Мадонна, эта воняющая тухлой рыбой каракатица, кажется, собирается становиться рядом? Они что, не замечают адмиральского флага? Арестовать команду! Эй, Фабио!
…Посланный с адмиральской галеры отряд под командой лейтенанта Фабио Шивезе, обнажив узкие мечи, забрался на палубу убогой фелюки.
…Адмирал Гвиччарди уселся за стол, потянулся к серебряному кубку – подарку самого дожа – и едва успел пригубить терпкое красное вино, как в каюту постучали. Адмирал недовольно поднял глаза:
– Что такое, Фабио?
– Капитан фелюки, синьор. Говорит, что вы его знаете.
– Знаю? Гм… Как его имя?
– Есиф Геленди, синьор.
– Геленди… Геленди… А ну, давай его сюда!
Пахнущий рыбой незнакомец вошел в адмиральскую каюту, едва не сбив с ног лощеного лейтенанта. Более того, адмирал остался с ним наедине… О чем они уж там говорили – известно одному Богу. Только сразу после беседы возбужденный чем-то адмирал вышел на палубу и приказал всему флоту немедленно сниматься с якоря.
Засвистели свистки комитов. Поднялись весла. «Буцефал» занял место впереди флота. Поднятые на всех мачтах паруса поймали попутный ветер. Расправились разноцветные флаги. Флот Венецианской республики вышел в море.
На носу «Буцефала», уцепившись руками в перила надстройки, меж двух кулеврин стоял сам адмирал, синьор Гвиччарди. Ноздри крючковатого носа хищно раздувались, бритое лицо сияло предвкушением радости.
– Ну, Селим-бей, поганая собака! – шептал адмирал, не обращая внимания на стоящих вокруг офицеров. – Видно, пришел твой последний час! Иди же мне навстречу, Селим! Иди!
Ветер трепал белые паруса, раздувал разноцветные флаги. Позади, в деревне, звонили колокола, и сельский священник молился о ниспослании победы воинству венецианского дожа.
Глава 6
Морея – Магриб. Ноябрь 1472 г.
А на улице мрак,
А на улице ветер,
Там гнет и насилье,
Убийство и ссылка.
Октай Рифат
Галеры Селим-бея подобрались к селению на закате. В этот миг они очень напоминали мурен или им подобных прожорливых зубастых гадин, коими кишмя кишат теплые моря. Быстрые, верткие, алчные. Черные на фоне оранжевого, опускающегося в волны, шара. Дул ветер, легкий и попутный, но на галерах не поднимали паруса – для войны и разбоя парус только помеха, уж слишком много внимания требует от команды и капитана. То ли дело прикованная к веслам шиурма: несчастные пленники, большей частью бедняки, за которых никто не надеялся получить выкуп.