Олег Иваныч поразился невозмутимому профессионализму разбойничьего вождя и тому, как были вышколены его люди – даже рыжий повеса Шафих был необычайно серьезен. Внезапно Олег взглянул на себя словно бы со стороны: тюрбан, темный плащ поверх легкой кольчуги, длинная узкая сабля. Заправский пират, черт побери! А ведь они, с Яном и Илией, планировали в подобном случае просто сдернуть побыстрее с галеры и уж никак не участвовать в грабеже мирных приморских селений. Ну, Илии это уже поздно, да будет ему земля пухом. Но им-то с Яном еще не поздно?
Вон и Ян стоит сзади, у кулеврин. Кивнуть ему, броситься в воду… плыть… Доплывем? Вряд ли. Не очень-то хорошо плавал Олег Иваныч, а уж Ян – тем более. Тогда что? Ждать погромов? Стать участниками недостойного, постыдного для христианина дела? Ведь уже сейчас пиратские суда мягко ткнутся к причалам. Посыплются на берег сорвиголовы. Алчные, не знающие пощады. И для жителей селения наступит ад! Мужчины, те, кто окажет сопротивление, немедленно будут убиты, женщины – изнасилованы и, вместе с детьми, обращены в рабство.
А если… А если вот прямо сейчас воткнуть саблю в живот Селим-бею, затем ударить Шафиха – вон он, совсем рядом, у кулеврины, с тлеющим фитилем в руках. Улыбается… До поры…
Олег почувствовал, как узкий клинок сабли в руке его словно бы сделался горячее. Два удара. Затем выстрел по корме. А потом? Скорее всего, смерть. Даже если броситься в воду. И не будет ни спасения Гришани – а ведь именно это он, Олег, должен сделать, – ни Новгорода, ни Софьи. Вообще ничего больше не будет.
Да и эти люди: Селим-бей и бесшабашный немец-ренегат Шафих. Кровавые пираты? Да. Но лично Олегу Иванычу они не сделали ничего плохого. Как бы даже наоборот. Шафих – так вообще, считай, «лепший дружбан», собутыльник, неплохой, в сущности, парень. Только вот занятие у них, прямо скажем, хреновое. Но так ли уж виноваты они в этом? А те, кто на берегу, – греческие рыбаки, их жены и дети, – они-то в чем виноваты? В том, что Селим-бею пришла охота хоть так поддержать свое реноме, пошатнувшееся после неудачного рейда? В том, что живут в лакомом для всех пиратов месте? Ведь именно поэтому их вот сейчас, сонных…
Олег Иваныч искоса глянул на немца. Нет, конечно же, он не поднимет на него руку. Тем более так вот подло. Нет… Но…
Мысль еще не успела оформиться окончательно, но Олег уже знал, что делать. Пусть сражение будет на равных. Ну, если и не совсем на равных, то почти. Нехорошее дело – резать сонных людей.
Оп! Олега Иваныча словно бы шатнуло на волне. Да так, что он не удержался на ногах – повалился на Шафиха и – вот ведь шайтан! – так неловко, что прижал тлеющий фитиль, что держал немец, аккурат к затравной полке.