Лука похолодел. Конец был неминуем. Еще несколько мгновений он раздумывал, что делать, но потом развернул Нэньку к обозу. Его заметили, французы пришпорили коней и понеслись следом, стреляя на ходу из кавалерийских мушкетов.
Вдруг Нэнька споткнулась, ее повело в сторону, и она завалилась на бок, с тоскливым храпом забив ногами.
Лука едва успел отскочить, но нога запуталась в стремени. Когда он высвободился, французы уже показались на дороге.
Юноша затравленно озирался, вытащил пистолеты, попробовал юркнуть в кусты. Всадники с саблями окружили Луку и, гогоча, отобрали оружие.
Его толкали в спину, смеялись. Лука посмотрел на Нэньку. Из брюха кобылы сочилась кровь, она жалобно утробно ржала, смотрела на Луку, а у того слезы навернулись на глаза. Он бросился к лошади, упал к ней на шею, обнял, а французы перестали смеяться, окружили его и мрачно смотрели.
Лука посмотрел затуманенными глазами на французов, потом стал просить пристрелить лошадь, прекратив мучения, жестикулировал, пока те не поняли. Младший офицер вытащил пистолет, подошел к Нэньке и выстрелил в ухо. Лука отвернулся и зажал руками уши.
Офицер вдруг дружески положил ему руку на плечо, стал что-то говорить, как показалось Луке, утешительное. Остальные солдаты молча вздыхали, понимая горе утраты. Их поразило, что этот варвар из азиатских степей так убивается над потерей лошади. И они с уважением отнеслись к этому порыву врага.
А со стороны обоза доносились выстрелы и крики, но потом все быстро затихло.
Лука сидел около трупа Нэньки, в голове ничего не было, кроме пустоты, горя и глубокой тоски. И вдруг всплыл образ французской девушки, так же убивавшейся над телом отца. Ее лицо так четко высветилось в его мозгу, что он забыл перипетии сегодняшнего дня, так трагически завершившегося.
Лука прислушался. Сражение уже окончилось. Выстрелов больше не было слышно, а со стороны обоза нарастал перестук и скрип колес.
Лука было встал, но его придержали сильные руки солдата. Он обернулся – солдат сделал предостерегающий жест.
Показались фуры. Ими правили французы, а казаки со связанными руками шли следом. Лука жадно всматривался в их суровые лица. Определил, что троих нет с ними, но облегченно вздохнул, заметив Макея и Якима. Последний был ранен и держал руку другой рукой. Рана была наспех замотана окровавленной тряпкой.
Казаки поглядели на Луку, на мертвую Нэньку, а Макей спросил тихо:
– Как там наши, сынок?
– Плохо! Наверное, порубали всех. Слишком много было врагов. А вы?..
– А что мы? Сам видишь, сынок. Я смотрю, твоя Нэнька убита?