Вечером и ночью дверь в капитанский салон не закрывалась. На весь корабль разносился оттуда веселый монетный звон.
Усилия Олега Иваныча были оценены по достоинству. К исходу третьего дня пираты назначили встречу. Причем довольно хитро: Олег Иваныч должен узнать о месте в последний момент и явиться один. Кто подбросил на палубу «Пленителя Бурь» записку? Вопрос оставался открытым. Да Олег Иваныч и не жаждал его решать. Шпиона использовали «втемную».
– Эрик, надеюсь, ты перечислил нам все злачные местечки?
– А как же! Признаться, никто здесь не знает их лучше меня!
– Ну, тогда пора, друзья мои! – Олег Иваныч был как никогда серьезен. Серые глаза сияли холодным стальным блеском. Знак от пиратов был получен только что. Черная стрела, пущенная откуда-то сверху – быть может, с башни Олафа, – со свистом вонзилась в мачту «Пленителя Бурь». К стреле был привязан кусочек пергамента.
Встреча должна состояться немедленно, в трех кварталах от Соборной площади, на улице короля Магнуса. В самой-то грязище! В целях защиты Олегу Иванычу разрешалось взять с собой трех человек.
Дул ветер, сырой и холодный. Мертвенный свет луны освещал быстро идущие по площади фигуры. Одну – с небольшим замшевым мешочком в руках. В мешочке звякало. Лишь иногда попадались по пути редкие запоздалые прохожие. Вечер клонился к ночи. Каркали на крепостных башнях черные вороны. Откуда-то несло гарью.
На улице Магнуса – узенькой, грязной и темной – Олега Иваныча тронули за рукав.
– Следуйте за мной, господа! – Здоровенный малый в плотном дерюжном плаще.
Миновав несколько улиц, они перелезли через забор, оказались в полутемном дворе. Остро пахло ладаном, дегтем и еще черт-те чем.
Идущий впереди здоровенный малый в плотном дерюжном плаще обернулся, постучался в небольшую дверцу.
Та тут же открылась.
– Вы ждите здесь! – приказал проводник сопровождающим Олега Иваныча.
Олег Иваныч вошел внутрь, оказавшись в маленьком помещении. Повсюду какие-то жернова, склянки. По стенам развешаны сушеные травы. Господи! Да это ж аптека!
– Давайте гульдены.
Олег Иваныч обернулся. У задней стены стоял ван Зельде. Выражение его лица в проникающем сквозь узкое оконце свете луны казалось особенно зловещим.
– Гульдены – против парня!
Голландец кивнул кому-то. От другой стены отделилась темная тень, сделала пару шагов, наклонилась. Лязгнул запор. Кто-то зажег свечку.
Ага. Подвал! Они держали Гришу в подвале, сволочи! В этакую-то сырость. Что ж, тем лучше…
Олег Иваныч сел на пол, свесив в подвал ноги. Темень там была кромешной. Лишь смутно угадывалось чье-то связанное раздетое тело.