Копье князя выбило из седла киевского дружинника, неосторожно повернувшегося боком в попытке достать мечом противника. Конь Игоря поскользнулся в луже крови и копытом угодил прямо в лицо упавшего киевлянина. Еще у одного киевского дружинника меч застрял в древке княжеского копья, и Игорь вбил обухом боевого топора шлем дружинника в плечи.
Через несчитаное количество трупов Игорь пробился к Кончаку. За стеной катафрактов можно было ненадолго перевести дух.
– Где Кобяк? – спросил Игорь, обтирая полой плаща скользкую от крови рукоять меча.
– Его вывезли из боя, а куда – не знаю, – ответил Кончак.
– Он ранен? Тяжело?
– Да нет. Просто по жаре его опять развезло, вот и пришлось отправить досыпать.
Кончак ухмыльнулся, представив, как будет подшучивать над владыкой лукоморцев после боя.
Но что это?
С юга, где светились стены монастырей и темным пятном выделялся киевский Подол, надвигалась пыльная туча. Издалека слышные гортанные выкрики обозначили новых участников боя.
– Черные клобуки, – выдохнул Игорь. Действительно, на доспехи приближавшихся всадников были наброшены короткие черные плащи с клобуками-капюшонами.
Черные клобуки, пришедшие на помощь киевлянам, были потомками печенегов, осевшими у днепровских порогов и ставшими Мономашичам верными сторожевыми псами. Для половцев клобуки-берендеи были злейшими врагами, и в бою их в плен не брали.
– Они. Но как их пропустили через Белгород? Где твои братья, князь? – сердился Кончак.
– Мне это тоже интересно. Жив буду, разберусь, – пообещал Игорь. – Знаешь, хан, как называют черных клобуков в Киеве?
– Берендеи.
– Не только. «Наши поганые», представляешь?
– Тогда «не наши» – это мы с Кобяком, что ли? – развеселился Кончак и, продолжая смеяться, двинул в бой катафрактов.
Князь Рюрик бросил в дело свои лучшие силы, и риск оправдал себя. Берендеи и половцы стоили друг друга в военном мастерстве, но за прошедшие день и ночь половецкие кони, да и всадники выдохлись, а черные клобуки шли в сечу свежими и отдохнувшими.
Все больше половцев падали с коней, пораженные стрелами берендеев. Обезумевшие лошади уже не разбирали дороги и шли по телам, калеча трупы и добивая раненых. Катафракты, так хорошо проявившие себя в сражении с киевлянами, превратились для черных клобуков в легкие мишени и были расстреляны в первые же минуты боя. Стрелы безошибочно находили зазоры в доспехах и с чавканьем впивались в незащищенные тела, как голодные хищники в мясо жертвы.
У Игоря стрела берендея расщепила верх щита и оцарапала левую руку. Рана была неопасной, но кровь текла сильно, и князю пришлось отъехать в сторону для перевязки. Гридни-телохранители отгоняли стрелами особо нахальных берендеев.