Миронег по обыкновению молчал, дав возможность духу высказаться без помех.
– Мы живем, – Миронегу странно было слышать от мертвеца «живем», – на полпути между миров живых и миром богов. Слухи к нам доходят отовсюду, а думать смерть не отучает. Над всеми мирами нависла угроза уничтожения, но никто не знает, откуда она исходит.
– То есть, – решил хоть что-то прояснить Миронег, – вы ничего не знаете, но боитесь?
– Почти так, хотя я не стал бы смеяться над предчувствием. Нам известно, где появился враг – город Тмутаракань. Ты пойдешь туда, и ты поймешь, что это за зло. И ты уничтожишь его.
– Я лекарь, а не убийца. Для ваших целей нужен воин, а не человек, которого научили в детстве делать обереги.
– У тебя дар, хранильник, и только ты сможешь сделать то, о чем я тебя прошу.
– Я не смогу убить человека просто потому, что об этом меня попросили мертвые.
– Убить человека мы смогли бы и сами. Надо убить бога!
– Безумие! Смертный не может уничтожить бога!
– Ты сможешь.
– Каким же оружием, скажи на милость, можно убить бога?
– Этого – не знаю. Есть загадка, и тебе придется ее разгадать, когда придет время: враждебный бог смертен, но его не убить ни живым, ни мертвым. Каково?
Миронег верил, что князь Черный не шутит. Однако ощущение нереальности так и не покинуло лекаря, словно сон вцепился в мозг, не желая признавать свою мнимость. Удивительно было понимать, что мертвец просил защитить жизнь, просил, забыв от страха или беспокойства за других на время о гордости воина. И просьба эта была тем отчаяннее, что, видимо, никто не знал, как ее исполнить.
– Мы еще встретимся. Мне открылось, что я смогу помочь тебе, хотя и не знаю, как это сделать, – сказал князь Черный.
Крылья с человеческими ногтями расправились, и столб неяркого света ушел в низкий саван осенних туч, едва озарив их нижнюю кромку. Такие же световые колонны стали заметны со всех курганов, на которых вырос Чернигов. Иногда они озаряли дома и церкви, окутанные в желтоватую дымку, контрастировавшую с мертвенным светом луны.
– Мы устали, хранильник, – сказал князь Черный. – Мы уходим к себе. До встречи!
Чудовищная птица поднялась по световой дороге, исходящей из ее же крыльев, и перья заискрились, словно покрытые инеем. По телу духа – есть ли у духа тело? А если нет, то что это? – промелькнули маленькие красноватые молнии, и князь Черный исчез. В то же мгновение пропал и призрачный свет, потухли курганы, и луна с облегчением продолжила светить в привычном для нее одиночестве.
Закрылся коридор меж двух миров, хотя следы гостей исчезли не сразу.