А в Николаса Могучего поверил. Вручил ему копию схемы, хотя и попенял себе в душе за старческую мягкотелость.
Теперь барон Лавочкин направлялся в Драконью долину. В обществе очаровательной Марлен. Коле очень понравился утренний привал. Костер и теплый широкий плащ виконтессы были как нельзя более кстати. Сеанс взаимного избавления от стресса прошел успешно, стороны остались довольны.
Правда, солдат испытывал смутные угрызения совести. Отчего-то в последнее время он часто вспоминал девушку Эльзу, с которой познакомился в самом начале своих странствий по этому миру и к которой обещал вернуться. Еще было неловко перед Шлюпфригом. Но по здравом рассуждении Коля решил: солидарность бывает мужской, а не кобелиной. Нечего знамена воровать!
Марлен энергично топала вперед, чуть ли не обгоняя Лавочкина. Березовые листочки сыпались желтым дождем, ветер гонял по небу редкие облачка, солнце светило ярче. Солдат предавался целительному оптимизму. Захотелось петь. Вспомнилась хорошая песня, но в немецкоязычном варианте она зазвучала загадочно:
Гретхен носит воду и под грузом гнется,
А за нею Йохан, словно угорь, вьется.
«Ой ты, Гретхен-Гретхен, дай воды напиться!
Ты такая фрау – впору удавиться…»
– Это ты сам сочинил? – спросила виконтесса.
– Можно сказать и так, – уклончиво ответил Лавочкин.
– Я люблю музыку… А как тебе наш король поп-музыки?
– Король поп-музыки? Элвис, что ли?
– Да нет, Филипп. Филипп Кирххоф.
– Не имел счастья слышать.
– Я попробую изобразить, кстати, тоже с водой связано… Только это как бы от лица мужчины, Филиппа в смысле.
Марлен запела чистым высоким голосом:
В нашем зеркале разбитом ты увидишь, наклонясь,
Как к тебе я подкрадуся, заговорщицки смеясь.
Разыграть тебя хотелось: испугать. Да только – фиг! —
В этом розовом наряде ты меня пленила вмиг.
Единственная моя, вот те хвост и чешуя,
Ты русалочка, а я морячок влюбившийся.
Зачем мне теперь заря? А зачем еще моря,
Мачты, ванты, якоря и полтонны карася?
– Замечательно, – соврал Коля.
Ему понравился тембр голоса девушки, но совсем не впечатлила сама песня.
Так, развлекая друг друга, странники прошагали почти весь день. Марлен оказалась выносливей Хельги, темп ходьбы был высоким. Выйдя к перевалу, на котором совсем недавно чуть не потерялся Палваныч, они встретили Шлюпфрига.
Пес валялся на теплом камне, грея пегие бока. Башмаки стояли рядом.
– Эй, Шлюпфриг! – крикнул солдат. – Ты что же, паразит такой, не с Хельгой?
– Ах, Николас… О, виконтесса!.. Ай, конфуз! Позор мне, позор!.. – Кобелек принялся стыдливо и как-то сумбурно обуваться