Глава 16.
Не будите в драконе зверя, или Бабочка крылышками бяк-бяк-бяк-бяк…
Легко сказать – драконий детеныш. Легко сказать, да тяжело сдвинуть.
Если размеры взрослого ящера сопоставимы с габаритами двухэтажного дома, то туша маленького никак не меньше гаража.
Лавочкин, Страхолюдлих и дрожащий козлик стояли у выхода из пещеры. Выход был наглухо закупорен.
– Что делать? – Хельга неосознанно задала главный вопрос русской интеллигенции.
– Убить поганца и прорубить в нем туннель, – зло пошутил Коля.
Графиня ответила серьезно:
– Что вы, Николас! Детеныша дракона ни в коем случае нельзя обижать. Если же его умертвить, считайте, смертный приговор у вас в кармане. Драконы – звери не только глубоко верящие в семейные ценности, но и магические. Над убийцей дракона повисает жестокое неотвратимое проклятие.
– Да я прикалывался… Подержите факел, я сверюсь со схемой.
Карта не утешила: выход был один.
– Будить, – заключил солдат.
– Это неимоверно сложно. Сон у них крепкий. А если и разбудите – обидится, – предостерегла Хельга.
– А почему вы всю дорогу молчите? У вас язык хорошо подвешен, вот и успокойте малыша, заболтайте, – проговорил Лавочкин и задумался.
Графиня вздохнула:
– К сожалению, драконы очень похожи на мужчин. И те и другие совершенно не слушают женщин.
– Что вы сказали?
– Вот, пожалуйста!
– Ладно, не суть важно. Пока я плел нашему спящему другу ту дурацкую историю, вспомнил красивую мысль, которую изрек маленький, но сильный колдун… Вы же ведьма, так?
– Да.
– Сдвиньте его.
– Он слишком большой!
– Ага! Ошибаетесь! Тот колдун говорил: «Размер не имеет значения».
– Хм… Не знаю, что там подразумевал этот ваш маленький колдун, но в нашем мире размер очень даже играет роль. Чтобы сдвинуть тушу, лучащуюся собственной магической энергией, необходимо инициировать движение таких сил, что шахта попросту обвалится.
– Елки-ковырялки! Йохан дома – Марты нихт, Марта дома – Йохан нихт!.. А сколько он продрыхнет?
– Обычно они спят суток по двое-четверо, насколько я знаю… Тем более детеныши.
Палваныч, предоставленный самому себе, внезапно засеменил к драконьему телу и аккуратно боднул его мелкими рожками. Ящер вздохнул, заворочался, чуть отползая назад. Потом козлик надавил еще и еще, пока между тушей и стенами штольни не образовалась внушительная щель. В нее хлынул дневной свет.