Вечером Коля и его несостоявшиеся убийцы въехали в скромное, ничем не примечательное селение, разместились на постоялом дворе.
Они сидели в трапезной, греясь и утоляя голод. Парень занимался грустным самоанализом. Устал он. Налазился по шахтам, наскакался на коне. По всем параметрам получалось, что беготня по сказочному миру – не курортный тур. Задолбался, в общем. Дойдя до самой печальной кондиции, рядовой Лавочкин приготовился, по обыкновению, вытянуть себя из болота депрессии, скомандовав любимое «Взбодрись!», но этого не потребовалось.
В трапезную вошла Марлен Всезнайгель. По-походному чумазая, но неизменно прекрасная.
Коля расцвел в радостной улыбке, выскочил из-за стола:
– Марлен!
Она заметила солдата, зашагала к нему.
– Как ты? Где? Почему не догнала? – Лавочкин осыпал девушку бессвязными вопросами.
– Вот, догнала, – рассмеялась она. – Это твои друзья?
– Ну… спутники.
– Морген, – представился убийца. – А это моя сестра Брунхильда.
– Марлен Всезнайгель.
– Садись скорее. – Коля пододвинул стул. – Где Шлюпфриг?
Девушка опустила плечи, сцепила пальцы.
– Мы с ним… Я… Ушел он. Навсегда.
– А снятие заклятия? – пробормотал парень.
– Он решил оставить все прежним. Я его обидела, Николас. Он убежал, я догнала. Он снова… Вот отчего я так задержалась… Нет, он не хотел слушать.
Марлен закрыла лицо руками.
– Не плачь, – ласково сказал Лавочкин и крикнул трактирщику: – Эй, воды! Будьте любезны…
– Пожалуй, мы пойдем в комнату, – проговорил Мор.
Убийцы откланялись. Мальчишка-служка принес бокал воды.
Девушка постепенно успокоилась.
– Извини, Николас. – Она виновато улыбнулась. – А ты-то как? Разыскал Барабан?
– Пока нет, – развел руками солдат. – Зато в Драконьей долине отыскал подсказку. В пещере Страхенцверга. Новый ориентир – Мраморшвиммер.
– Ну, надеюсь, тебе повезет.
– Нам повезет. Ты же поедешь со мной?
Марлен задумчиво покрутила локон. Без кокетства, неосознанно так покрутила.
Потом потрогала кошелек, висящий на поясе.
– Хм… Нет смысла возвращаться в Пикельбург – Рамштайнт наверняка на меня зол. В его городе нельзя ничего сделать тайно. Остается либо катиться к папаше, которого я ненавижу, либо скрасить твою дорогу.
– Ура! – не удержался Коля.
– А сейчас, будь добр, сними мне комнату. Я как разбитое корыто.
– А ты не испытываешь душевного напряжения, требующего немедленной разрядки? – с надеждой спросил солдат.
Марлен потянулась к парню и запечатлела на его губах нежный поцелуй.
– Разумеется, испытываю. И лишь усталость не позволяет мне избавиться от этого груза. Поэтому помучаемся еще.
На следующее утро рядовой Лавочкин ехал в сопровождении трех спутников. Со стороны могло показаться, что путешествуют две пары дворян – постарше и помоложе.