– Она не могла.
– Почему?
– Знамя отняло ее способности.
– Вот как? Жаль. – Тилль поймал удивленный взгляд Лавочкина. – Жаль не то, что пропали ее умения. Жаль, что она не усомнилась в правильности своих поступков… Смотрела, как Дункельонкель сокрушает мою защиту… В любом случае ваш талант превращаться в волка пришелся весьма кстати. А вы правда не знали, что укус потомков Страхенцверга заражает жертву вервольфизмом? Я думал, Хельга спела вам балладу о славном предке… Может, оставим талантец-то?
– Подумаем, – кивнул солдат. – Но в любом случае без вас моя метаморфоза была бы бессмысленной, господин колдун. Разрешите пожрать вашу руку.
– Пожрать?!
– Пожать, разумеется, – рассмеялся парень. – Не бойтесь. Правда, очень уж больно превращаться…
– Это первый раз такой, потом легче.
– Но тоже мало приятного, – подала голос проснувшаяся Хельга.
– А вам подавай сплошные удовольствия, да? – Тилль положил ладонь на лицо прапорщика.
Палваныч застонал.
– Живой! – обрадовался Коля.
– А ты сомневался? – хмыкнула Хельга. – Он же Повелитель Тьмы!
Ее изнуренное лицо озаряла гордость.
– Боюсь, что подлинный Повелитель Тьмы отступил под натиском Николаса, – пробормотал колдун. – Дункельонкель стал сильнее…
– Ну, мне не с чем было сравнивать, – сказал солдат. – Но дяденька впечатляющий.
Дубовых очнулся, кашлянул, прочищая пересохшее горло. Сипло прохрюкал:
– Это кто тут тебе впечатляющий дядечка?
– Конечно, вы, товарищ прапорщик, – не моргнув глазом, соврал Коля.
– Смотри у меня… Черт, грудь болит…
– Рядовой Аршкопф по вашему приказанию прибыл! – провизжал бесенок.
– Ектыш, – поморщился Палваныч. – Как же ты достал… Вольно.
Черт исчез.
– Рядовой Лавочкин, доложи обстановку.
– Противник отброшен и посрамлен, товарищ прапорщик. Знамя возвращено.
– Да, наш Николас, обернувшись волком, победил самого Дункельонкеля, – вставил реплику Тилль.
– Волком? Вы сказали – волком? – грустно спросил Палваныч. – Нет, ну что за карикатура! Как я превращаюсь – так в козла, а как Лавочкин – так в волка!..
– Хорошо, не одновременно, а то сожрал бы я тебя, зануду, на фиг, – прошептал парень и добавил громче: – Ваше ранение обработал Всезнайгель. Ну… и графиня почему-то плачет. Конец доклада.
Дубовых заворочался, ища свою спутницу.
– Хельгуленочек!
– Я здесь, Пауль, – всхлипнула Страхолюдлих. – Дункельонкель призвал меня страшной клятвой, а я все равно осталась с тобой!
Тилль скосил лукавые глаза, вспоминая свой тайный визит в логово Белоснежки. Прапорщик промолвил:
– За что тебя люблю, так за эти вот твои красивые необязательности… Какие прогнозы?