Конечно, в свете факела многое могло пригрезиться, услужливое воображение всегда норовит дорисовать картинку посимпатичнее… По чуть слышному скулящему вздоху Шлюпфрига Лавочкин удостоверился в реальности чуда, посетившего сырые казематы. В этих убогих декорациях прелесть открывшегося Коле лица была еще пронзительнее.
Вот разные мужики говорят о ком-то: «У нее идеальное лицо». Врут. Потому что именно у ночной визитерши лицо было идеальным. Не существует достойного описания такого лица, поэтому и хватит о нем.
На белых волосах девушки плясали тени и малиновые всполохи – пламя факела волновалось, непрерывно играя странный спектакль.
Тихо сидящий в углу солдат через силу отвернулся от посетительницы к Шлюпфригу. Того оставила привычная суетливость, острая физиономия потеряла хитрое лисье выражение, вечно бегающие глаза сейчас безотрывно следили за девушкой. Юнец словно стал старше. Голова, вжатая в плечи, сообщала фигуре еще большую сутулость.
– Лю… любовь моя… – промямлил Шлюпфриг.
В ту же секунду девушка шагнула к нему и отвесила звонкую пощечину.
– Не смей называть меня так, – холодно приказала она. – Ты будешь спасен. Это последний раз, когда я тебя спасаю. Завтра же уберешься из страны. Не мучай меня.
Посетительница закончила прерывистый монолог и стала надевать капюшон.
Шлюпфриг протянул к ней руки:
– Марлен…
– Для тебя виконтесса Всезнайгель.
Коля не сдержался:
– Всезнайгель?!
Виконтесса вздрогнула, она не подозревала о присутствии посторонних. Руки, натягивавшие капюшон, остановились на полпути. Пристально всмотревшись в темный угол, где приютился рядовой, девушка удивленно сказала:
– Да ты демон!
– Нет-нет. – Лавочкин выполз под свет факела. – Я просто из иного мира. Скажите, пожалуйста, вы не родственница Тиллю Всезнайгелю?
– А откуда ты его знаешь?
– Он мне сильно помог, – сказал солдат. – Меня зовут Николас.
– Последний дядькин проект, значит, – улыбнулась Марлен Всезнайгель. – И где же ты пропадал несколько месяцев?
– В преисподней. – Коля улыбнулся в ответ.
Шлюпфриг настороженно переводил взгляд с девушки на Лавочкина и обратно.
– За что ты… вы здесь? – неловко спросила виконтесса, решив перейти на «вы», коль скоро узник знал Тилля.
– Мне нужно вернуть знамя. Он, – солдат махнул в сторону оборотня, – притащил сюда и где-то посеял.
– Посеял? Да стоило этому несчастному достать ваш штандарт, тут же нашлись светлые головы, знающие цену этому артефакту. Вы не представляете, как сильно Рамштайнт желал добавить эту вещицу к своей коллекции! Слышите музыку?
Коля кивнул.
– Это праздник во дворце Рамштайнта. Посвященный пополнению коллекции. Даже не представляю, как вы вернете знамя… Так почему вы сюда попали?