– Что скажешь насчет становища, Снорри? – Хельги повернул голову к напарнику. Тот был совсем еще ребенком – светленький, сероглазый, щупленький, очки б еще – вылитый отличник-зануда – такому б в лапту играть или в фантики, а он вот в иные игры играет и, по законам викингов, считается воином. Как ни хотел Хельги брать Снорри в напарники – а пришлось, не оставлять же его крутить преследователей в дальнем лесу. С такой непростой задачей, пожалуй, только Ингви и справится, да и тому нелегко придется, посланные следить «Медведи» ведь не полные же идиоты.
– Неплохое укрепление, – вглядевшись, честно признался Снорри. – И вал скользкий, и колья крепкие, и башня высокая, интересно, чего ж это они ее еще не поставили?
– Нас опасаются, – усмехнулся Хельги. – И правильно делают. Ты б на их месте где секиру спрятал?
– На вышке, – не моргнув глазом, тут же ответил Снорри. – А где же еще-то?
– Я тоже так думаю, – согласился Хельги. – И Фриддлейв про то догадывается. Поэтому на вышке секиру прятать не станет. Скорее всего – закопает где-нибудь в сугроб, и как нам ее отыскать?
– Лучше сначала спроси, как проникнуть в становище! – засмеялся Снорри. – А то уж сразу – секиру.
– Как раз проникнуть не очень-то мудрено, – заметил Хельги. – Видишь пастбище между скалами? А рядом – коровник. Это ведь одна дорога из их становища. И ведет она мимо усадьбы Альвсенов… В общем, так, Снорри: сегодня, ближе к вечеру, проберешься в коровник и свяжешь коровам хвосты.
– Зачем?!
– Не спрашивай, делай!
Снорри ушел сразу же после захода солнца, когда побежали по волнам последние кроваво-красные полосы. Багровые облака, кучерявые, плотные, похожие на слипшиеся куски овсяной каши, стелились низко над морем и вроде бы готовы были вот-вот разрядиться рыхлым мокрым снегом.
Хельги проводил глазами напарника и, дождавшись темноты, спустился со скалы и быстро пошел берегом, оставляя «Медведей» по правую руку. С моря дул ветер, дул все сильнее и сильнее, гнал по небу низкие тучи. Не на руку то было Хельги, и он спешил, не выбирая дороги, падал, срываясь, с камней – мощных валунов, покрытых седым скользким мхом, – ушиб коленку, чуть не закричал от боли, закусив нижнюю губу, и, вовремя заметив выставленного соперниками часового, скатился в сугроб, да так и застыл там, прислушиваясь. Вокруг все было тихо, только в становище слышались скрип и резкие отрывистые команды – видно, ставили башню. Ага, вот и она, поднялась, застыла на фоне неба нелепой, чуть вздрагивающей решеткой. Поленились люди Фриддлейва строить нормальную башню: сделали кое-как, на скорую руку сбив длинные смолистые жерди. Хельги осторожно выбрался из лощины и быстро пополз вперед, к ограде. Поднявшийся ветер раскачивал редкие сосны, шумел кустарником, скрипел жердями башни. Хельги сильно устал – попробуй-ка проползи столько времени на брюхе, хоть и мягок снег, – иногда останавливаясь, он переводил дух и бросал настороженный взгляд вверх, на небо. Нет, вроде бы снега еще не было. Тем не менее следовало спешить. Тьма все сгущалась, и путь был плохо виден, но Хельги, не останавливаясь больше, упорно полз вперед. Ну, где же эта ограда, где же? Наконец остро запахло смолой, и Хельги уткнулся головой в колья. Огляделся, достал из заплечного мешка трут и огниво…