Сельма сидела на скамейке, перед самым причалом, и что-то со смехом рассказывала сестрице Еффинде. Та громко смеялась.
Когда подошли ближе, Хельги тоже повысил голос. Сельма обернулась – на губах ее на миг заиграла улыбка. Заиграла и тут же погасла. И в самом деле: открыто, при всех, улыбаться кому-то – не очень-то скромно для юной девушки, потом пойдут пересуды, кому улыбнулась, да как, чего и не было придумают, особенно долгими зимними вечерами. Подойдя ближе, Хельги почтительно поздоровался, не сводя глаз с девушки. Та выглядела как истинная красавица – примоднилась в дорогу: синее плиссированное платье из заморской ткани, красно-коричневый сарафан с орнаментом, заколотый двумя бронзовыми застежками-фибулами с причудливым рисунком. К одной из фибул на тонкой цепочке были привешен большой ключ, видимо, от амбара – немалый знак почтения для юной девушки. На висках поблескивали кольца, ожерелье из темного янтаря красиво оттеняло белизну кожи. Для кого нарядилась?
Увидев сына Сигурда, Сельма приветливо кивнула – хотела б, наверное, и поцеловать, да и Хельги не прочь бы был заключить девчонку в объятия – но ведь люди кругом! Что подумают? Даже вдвоем пройтись рядом – и то дело такое, молвой людской осуждаемое, после таких прогулок один выход – сватов засылать, да побыстрее, пока родичи девушки не схватились за колья. А уж чтоб поцеловать… Нет, было и такое, вон хоть не так давно, у кузницы – но там другое дело, там место отдаленное, тихое, безлюдное. Да и ночь на дворе была…
– Смотрите-ка, кто пожаловал! – показывая пальцем на быстро приближающуюся лодку, громко вскрикнул Снорри. – Никак Бьярни Тупой Котелок? И что тут ему понадобилось?
– Здоровья и милости богов всем родичам Сигурда ярла, – вспрыгивая на причал, приветствовал собравшихся Бьярни, тряхнув буйной бородищей цвета ржавого железа. Волосы его спереди были заплетены в две щегольские косички, зеленая туника перепоясана золоченым поясом, на плечах – ярко-красный дорогой плащ, заколотый серебряной фибулой с изображением лани.
– И ты будь здоров, славный Бьярни, сын Альва, сына Эйрика, – так же почтительно ответила Еффинда. Подойдя ближе, Бьярни неуклюже поклонился и шмыгнул носом: видно, жалел, что к Еффинде уже успел посвататься Рюрик Ютландец, молодой и удачливый конунг.
– Наш кнорр уходит завтра поутру в Скирингсаль, – пояснил Бьярни. – Вот я и заехал спросить – не нужно ли чего Сигурду, или хозяйке Гудрун… или тебе, прекрасная Еффинда?
Еффинда засмеялась. Улыбнулась и Сельма. Бьярни повернулся к Хельги.
– Говорят, некоторые шастают ночами по чужим коровникам, – сплюнув, произнес он таким тоном, за которым неизбежно следует хорошая драка.