Посланец даже улыбнулся, удивляясь, что за столь недолгое время он успел так свыкнуться с этой неуклюжей оболочкой, бесконечно далекой от подлинного космического совершенства и весьма неудобной, в которой он был вынужден находиться. Даже эмоции у него стали человеческими, включая сомнения. И все-таки хорошо, что через какие-то считанные мгновения с этим телом будет покончено и невидимый тоненький ручеек атомов и частиц, взвившись над Землей, покинет ее, сольется с мириадами других частиц и будет просто ждать.
Отныне им оставалось лишь это, поскольку все, что мог сделать Космос для себя и для людей, он уже сделал. И теперь предстояло только надеяться, что выбранный им человек сумеет справиться с тем неведомым, что ему предстоит, и докажет, что виновником своего неминуемого краха человечество является лишь косвенно, и если бы не мертвенное дыхание Хаоса, то его развитие пошло бы совсем иначе.
К тому же и самому человеку был предоставлен отличный шанс отказаться. Он был в полном праве воспользоваться предложением или нет, хотя как раз тут, честно говоря, всемогущий посланец Космоса так ничего и не понял. То, что человеку стало жаль своей жизни, и без того быстролетной, даже по самым скромным космическим меркам, это как раз понятно. Перспектива и впрямь мрачноватая. В лучшем случае теряешь мало, в худшем – все. Приобретений же никаких. Но странное дело, как только появилась возможность увильнуть, человек все равно сказал «да». А это чудно и необъяснимо. Во всяком случае, логическому объяснению такое поведение не поддавалось, хоть ты тресни, а с эмоциями у посланца было слабовато. Если быть совсем точным, они отсутствовали вовсе за ненадобностью и даже вредностью.
Хотя после всего, что произошло, у посланца Космоса по отношению к Константину, следовательно, и ко всем землянам все-таки появилось некое едва уловимое и совершенно непонятное чувство, которое он и сам затруднялся охарактеризовать. Оно не раскладывалось на составляющие, не поддавалось логике и вообще было очень непонятным. И как ни пытался он понять, что из себя представляет это чувство, но так и не сумел объяснить этого, после чего решил не отвлекаться на неразумный, значит, бесполезный анализ. Так он и не узнал, что испытал к Константину самое простое и обычное УВАЖЕНИЕ.
Он в последний раз выглянул в окно купе, затем поднял вверх руки, счастливо улыбаясь и радуясь своему высвобождению, и тело его на глазах начало как-то истаиваться, растворяясь в воздухе, чтобы через каких-то несколько секунд исчезнуть и бесследно раствориться в пространстве.