Авл Папирий – низкорослый, с круглым бритым лицом и редкими седыми патлами – с поклоном приветствовал посетителя:
– Аве, добрый человек! Прошу отведать жареной рыбки с гарумом. Имеется и вино.
– Вино? – Папирий жадно почмокал губами. – Поди, одни выжимки?
– Нет, нет, это настоящее вино, недавно привезено из Галлии. Закажи, не пожалеешь!
– Ну, ладно, – буркнул Табиний, – так и быть, тащи свою кислятину, да не забудь разбавить подсоленной водой.
– Как можно? – хозяин осклабился. – Чего изволишь покушать? Печеную рыбу, курицу, дичь?
– Дичь? – неподдельно удивился Табиний. – Ты что же, сам и охотишься?
– Когда и сам, – кабатчик сверкнул глазами – небольшими, хитрыми, словно бы выцветшими, – а когда – и слуг посылаю.
– А что, местные варвары добычу тебе не приносят? Думаю, ты не поскупился бы, а потом все вернул с лихвою на бедных посетителях.
– Приносят, как не приносить. – Папирий вздохнул. – Жаль только – редко. Вепси – так они себя называют – странный народ. Сидят себе по лесам, городов не строят, ни с кем не торгуют – даже к нам редковато заходят. Ну, ты и сам знаешь… Так дичь или рыбу?
– Пожалуй, все-таки рыбу. Кто ее знает, эту местную дичь?
Подозвав слугу, кабатчик велел ему нажарить рыбы, а пока притащить кувшинчик вина, после чего снова повернулся к посетителю. Видать, любил поболтать:
– Ты что же, по торговой части?
– Не только, еще и по плотницкой. Заказ срубов. Хочешь, и тебе что-нибудь выстроим?
– Выгодное дельце. Правда, мне пока ничего такого не требуется. – Папирий одобрительно кивнул. – Ты, видно сразу, разумный молодой человек. Из какой семьи?
– Я сирота. Папенька мой был вольноотпущенником, еще в Колонии Агриппина… Авдус Фастус, может, слыхал? – Табиний назвал первое попавшее на ум имя.
– Нет, не слыхал, – почмокал губами кабатчик. – Хотя… кажется, где-то и слышал. Он чем занимался, твой батюшка?
– Торговал кожами.
– Хорошее дело.
Подбежавший слуга принес кувшин с вином и чашу для омовения рук, поставил на тот стол, за которым уже сидел Марий.
– Аве, – усевшись напротив охранника, Табиний широко улыбнулся. – Меня зовут Квинт Табиний, а тебя?
– Марий, – телохранитель, как видно, был не прочь пообщаться. Вообще, римляне не привыкли есть молча.
Табиний плеснул из кувшина в глиняную кружку и брезгливо понюхал:
– Этот прощелыга трактирщик еще никого не отравил своим пойлом?
– Да нет, не травил, – хохотнул Марий. – Можешь спокойно пить.
– Тогда осмелюсь угостить и тебя. За знакомство?
Воин ухмыльнулся:
– Давай.
В таверне постепенно становилось людно – заявились какие-то мелкие торговцы, потом притопала группа легионеров, затем парочка хорошо одетых людей, видимо крупных подрядчиков, уселась за угловой столик. Многие с улыбкой кивали Марию, иногда подходили, усаживались, так что вскоре полностью заняли весь стол. Пошла беседа… Табиний не говорил, больше слушал, лишь иногда ловко направляя разговор в нужное русло. Да это и не требовало больших усилий: все и так взахлеб обсуждали одно – недавнюю битву с варварами.