– Как тебя зовут, добрый человек? – осведомился Хельги, вежливо намекая, что для начала надо бы представиться.
– Я – Скаллир сын Кнара, – ответил гость, гордо подняв свою огромную голову.
Хирдманы засмеялись: имена отца и сына оказались как на подбор.[7]
– Должно быть, это очень знатный род!
– И древний!
– И богатый!
– А главное, очень отважный и учтивый!
– Подревнее вашего будет! – с неожиданно злобной надменностью ответил Скаллир, искоса сверкнув на них глазами, и снова выпрямился, задирая бороду. – Прикажи твоим людям уважать меня, Торвард ярл, или у нас не выйдет хорошей беседы.
– Помолчите! – сам смеясь, крикнул Торвард. – По-моему, мы тут услышим много любопытного!
– Так что ты говорил о Вигмаре Лисице? – спросил Хельги.
– Нет, это ты, Хельги ярл, говорил о Вигмаре Лисице! – поправил его Скаллир. – Вы собираетесь к нему?
– Была такая мысль, – Хельги кивнул. – Правда, говорят, что к нему нелегко добраться.
– Это правда! – подтвердил Скаллир. – А скажи-ка мне, Хельги ярл, если вы доберетесь до дома Вигмара Лисицы, что вы будете делать?
– Мы собираемся отнять все его сокровища! – с насмешливой надменностью ответил Торвард ярл. Этот бродяга, смеющий допрашивать сыновей конунгов, казался ему очень забавным. – И похитить его дочь.
– Это правильно! – Скаллир вдруг захихикал, и все морщины его смуглого лица заходили ходуном, как рябь на воде. – У него много сокровищ! Очень много!
– Больше, чем у Фафнира! – смеясь, подхватил Халльмунд.
– Меньше, чем у Фафнира, но не меньше, чем у иного конунга! Верьте мне, я знаю! У него есть и золотые кубки, и серебряные блюда, и бронзовые светильники, и драгоценные самоцветные камни! А про меха, ткани и прочую дребедень я молчу!
– А булатная сталь?
– Конечно! И булатная сталь! Все это у него есть! И все это будет вашим, если, конечно, у вас хватит смелости с ним сразиться!
– Потише! – возмутился Торвард ярл. – Уж не сомневаешься ли ты в моей смелости?!
– Нет, нет! – Скаллир замотал головой. – Я не сомневаюсь. Я предлагаю свою помощь. Я могу отвести вас туда.
– В самом деле? – спросил Хельги. – А ведь говорят, что дороги туда закляты?
– Это верно. Но если чары были кем-то наложены, то ведь кто-то может их и снять. Доверьтесь мне, и я отведу вас прямо к воротам Вигмаровой усадьбы.
– Да ну? – недоверчиво отозвался Торвард.
Хельги молча рассматривал странного собеседника.
На этом морщинистом лице, в этой тщедушной, но гибкой и по-своему сильной фигуре лежал какой-то странный отпечаток. Трудно было сказать, в чем тут дело, что отличало Скаллира от прочих людей. Не верилось, что когда-то он был молодым, не имел этой лысины и бороды; весь он как будто застыл со своими морщинами, где навеки въелась копоть, горячими темными глазами, темной бородой, сгорбленной спиной, загрубелыми корявыми ладонями. Он казался существом какойто особой породы, как будто его вырезали из древесного корня, раскрасили углем и глиной и оживили.