- Или предложит поехать вместе с ним, а потом разведется и женится на богатой израильтянке, - вновь вступила мама. - Большинство смешанных браков распадается. И останешься ты в чужой стране, лишенная родного гражданства, без профессии, без средств. Посмотри телевизор - много раз показывали, как уехавшие в Израиль рыдают, просятся обратно, но их уже не принимают - раз сами пожелали покинуть родину, так им и надо. А там им плохо - ни работы, ни квартиры, живут в ужасных условиях, на пособие. Они же смогли вывезти лишь ограниченное количество сбережений и драгоценностей, на них долго не проживешь.
Но так далеко в будущее восемнадцатилетняя девушка не заглядывала. Тягостный разговор продолжался несколько часов, но стороны остались при своем мнении.
На следующий день заплаканная Сима жаловалась любимому на твердолобость и узость взглядов родителей.
- А что - они антисемиты? - подозрительно спросил тот.
- Раньше были нормальными, а теперь им втемяшилось в голову, что мне нельзя выходить замуж за еврея.
- Боюсь, мои родители тоже не будут в восторге породниться с людьми, которые страдают шовинизмом, - заявил Гоша. - Да и я, честно говоря, был о твоих предках лучшего мнения.
Впервые за полгода возлюбленные поссорились. Почему-то Гошу очень задело отношение Симиных родителей к национальному вопросу и неприятие смешанных браков. Сима же считала, что родители - люди другого поколения, и не стоит брать в голову их устаревшие взгляды. Слово за слово, и они уже стали общаться в повышенном тоне.
- Ну и женись на еврейке, - вскричала Серафима.
- И женюсь, - мрачно пообещал Гоша. - По крайней мере, у нас с ней не будет таких разногласий.
Они дулись друг на друга целый месяц. Сима похудела, побледнела, пролила полведра слез, сто раз набирала номер его телефона, но потом решала, что не станет звонить первой. И все же позвонила. Гоша отозвался как ни в чем не бывало, и размолвка была забыта.
Ее родители, молча наблюдавшие, как весь этот месяц дочь глазах чахнет, никак не могли придумать, что им делать. В конце концов, решили, мол, перемелется, мука будет, дочка пострадает-пострадает, да и забудет своего шалопая. Когда Серафима снова расцвела, её родители решили до времени не вмешиваться и посмотреть, во что все выльется.
Теперь девушка уже не заговаривала о свадьбе - боялась, что Гоша опять поднимет тему, из-за которой они поссорились, и ждала, что он сам предложит ей пожениться, поняв, что дети за родителей не отвечают.
Прошел год, но предложения руки и сердца она не получила. И только в марте, перед защитой диплома, Гоша, наконец, осчастливил её.