– Как поживаете, адвокат? Извините, что не поднимаюсь вам навстречу. Ревматизм, понимаете ли. Садитесь. Чем могу быть полезен? Хотя – подождите минутку.
Он поднял трубку внутреннего телефона и, сказав в трубку, чтобы пришел Родней Кафф, уселся поудобнее в кресле и заговорил с Мейсоном:
– Я хочу, чтобы молодой Кафф присутствовал при нашем разговоре. Ведь он, собственно говоря, ведет это дело.
Мейсон кивнул и сел на второе кресло, скрестил ноги и закурил. Диммик внимательно посмотрел на него поверх очков:
– Как подвигается дело?
– Ни шатко ни валко.
– Как я понимаю, полиция припрятала кое-какие данные?
– Вот как? – Мейсон приподнял брови.
Диммик в ответ тоже поиграл своими кустистыми бровями, продолжая сверлить адвоката острыми глазами.
– Черт знает что за история! «Диммик, Грей и Пибоди» замешаны в деле об убийстве. Никак не могу привыкнуть к этой мысли. Просыпаюсь утром, как от толчка, чувствуя приближение беды. Потом соображаю, что всему виной эта проклятая история. Наверное, вы привыкли к уголовным процессам?
– Да, привык.
– Вам предстоит трудная борьба, чтобы спасти Риту Свейн. Лично я считаю, что судить ее – просто позор. Вальтер Прескотт заслуживал смерти.
С шумом распахнулась дверь: это влетел Родней Кафф. Увидев Мейсона, он остановился, улыбнулся, кивнул и подошел к столу, всем своим видом показывая равнодушие.
– Вы звали меня, мистер Диммик?
– Да. Садитесь. Мистер Мейсон хочет что-то сказать. Я решил, что вы ему будете более полезны, чем я, поскольку делом Дресколла занимаетесь вы, а не я.
– То, что я намерен сказать, – заговорил Мейсон, – имеет непосредственное отношение к банку «Секонд Фиделити».
– Вот как? – Густые брови Диммика взметнулись вверх.
– Вы оба являетесь поверенными при этом учреждении. У Вальтера Прескотта в этом банке есть текущий счет. Я до сих пор не сумел ничего выяснить, что это за накопления, когда и как он делал вклады и так далее.
Диммик пощелкал языком:
– Я спрашивал вас, хотите ли вы с нами сотрудничать. Вы сами отказались.
– Весьма неприятно, – усмехнулся Кафф.
– Собственно говоря, «неприятно» действительно будет кое-кому, – предупредил его Мейсон.
– Постойте, миссис Прескотт уже введена во владение?
– Она подала прошение.
– По всей вероятности, ее не обвинят в соучастии?
Но Мейсон продолжал гнуть свою линию:
– Вы являетесь юридическими консультантами банка. Мне необходимо знать все факты о текущем счете Прескотта. Я уверен, что эти данные от меня скрывают по вашему личному указанию.
– Ну, в конце концов, – сказал Диммик, – по закону банк не обязан отвечать на какие-либо вопросы до тех пор, пока лицо не будет официально введено в наследство.