Родней Кафф, поднявшись на ноги, заговорил изысканно-вежливым тоном:
– Если коронер разрешит, я протестую против такой формы расследования. Человек по имени Браун, или Паккард, умер, сам он не сможет дать показания, что именно он видел в окне. Попытка выяснить это на основании косвенных показаний и запротоколировать противоречит процедурным правилам.
– Почему? – возразил Скэнлон. – Мы стараемся определить, как погиб этот человек. Был ли он убит, покончил ли с собой или стал жертвой несчастного случая, потому что вел машину в состоянии психической неуравновешенности и это явилось причиной падения с обрыва.
– В таком случае должен ли я считать, что это единственная цель проводимого допроса?
– Повторяю: мы лишь стараемся выяснить, что явилось причиной смерти этого человека. Насколько я знаю, мистер Кафф, вашего клиента пока ни в чем не обвиняют в связи с этой смертью.
– Категорически протестую против вашего последнего замечания, – несколько истерически заявил Кафф, – тем самым вы намекаете, что еще до окончания дознания появятся данные, доказывающие, что мой клиент, мистер Дресколл, имеет отношение к этой смерти.
– Подобных намеков я не делал. Считаю своим долгом заметить, что вы превышаете свои полномочия и тем самым вредите своему подзащитному.
Кафф открыл было рот, но передумал и опустился на место.
– Есть еще вопросы к доктору? – спросил Скэнлон у Перри Мейсона.
– Это, пожалуй, все. – Перри Мейсон тоже сел.
– Имеются ли у представителей прокуратуры вопросы к доктору Болласу?
Овермейер покачал головой:
– Не сейчас, ваша честь. Мы хотели бы спросить полицейского патологоанатома и офицеров транспортной службы, обнаруживших труп… Одну минуточку. Все же у меня есть один вопрос к доктору. Этот человек ничего вам не говорил такого, на основании чего можно было бы предположить, что именно он видел в окне?
– Ничего, кроме того, что это было, по его словам, нечто удивительное или потрясающее. Точного выражения я не помню. Мне показалось, что мистер Паккард был просто ошеломлен виденным.
– У меня все.
Доктор Боллас начал спускаться с помоста, сооруженного специально для свидетелей. Неожиданно Мейсон сказал:
– Одну минуточку, доктор. Я бы попросил вас остаться на несколько минут. Будьте добры, садитесь в это кресло. Ваши услуги нам понадобятся.
Мейсон указал на крайнее кресло в первом ряду.
Доктор нахмурился и взглянул на часы:
– У меня в больнице несколько тяжелобольных, так что я прошу вас освободить меня как можно скорее.
– Непременно, доктор, – сказал Скэнлон. – Посидите немножко.
Доктор Боллас сел. Рядом сидел Джексон Вейман. Он с любопытством воззрился на врача единственным глазом, поблескивающим сквозь бинты.