Эмили опустила глаза и кивнула.
— Иногда.
— Мне кажется, это вовсе не плохое место. Люди в Хонории добрые и дружелюбные, за некоторым исключением, пожалуй. На улицах спокойно практически нет движения, и о преступлениях здесь слышно очень редко.
— Я не говорила, что в Хонории плохо жить, сказала Эмили даже немного вызывающе, словно защищая что-то дорогое. — Но я прожила здесь всю свою жизнь. Последние лет пять я вообще не могла никуда уехать, потому что некому было заботиться об отце. А теперь, когда его не стало и ничего больше не держит меня здесь… Все так несправедливо!
— Мне очень жаль, — сказал Уэйд, и в самом деле сочувствуя Эмили.
— И самое худшее то, что я стала предметом сплетен впервые. Я привыкла к разговорам о моей матери, брате, Саванне, но еще никогда не совершала ничего, что привлекло бы внимание ко мне. И хоть я невиновна, от моей репутации скоро ничего не останется.
— Эмили, вашей репутации ничто не угрожает. Те, кто хорошо знает вас, не поверят ни единому слову, — возразил Уэйд, — и я еще раз предупредил Сэма Дженингса держать свои необоснованные обвинения при себе.
Эмили подняла глаза, и их взгляды встретились.
— Вы правда считаете, что те, кто меня знает, поверят в мою невиновность?
Если она спрашивает, как считает именно он, Уэйд может отвечать откровенно.
— Да, — сказал он, — я так считаю. Губы Эмили задрожали, словно эти слова успокоили или, может, подбодрили се. Как бы то ни было, но Уэйд внезапно ощутил сильный голод, и ему хотелось вовсе не сандвич. Он хотел почувствовать вкус губ Эмили.
Эмили постаралась сгладить неловкую паузу:
— Как Клей?
Взяв себя в руки, Уэйд ответил ровно:
— Отлично. Он целый день говорил о том катании на чертовом колесе в воскресенье, а вечером отказался умываться, перед тем как идти спать. И на следующий день тоже, пока краска на щеке не начала стираться.
— Я рада, что ему все понравилось. Он такой чудесный малыш.
— Спасибо. И я ужасно горжусь им. Думаю, это сильно заметно.
Эмили снова улыбнулась.
— Да, — ответила она.
Заметив, что Эмили нравится говорить о его ребенке, Уэйд похвастался:
— Я говорил вам, как он умен? У него все пятерки в школе.
— А кто его учительница?
— Миссис Флэхерти.
Улыбка Эмили стала еще шире.
— Правда? Она была моей первой учительницей. Тогда она еще только начинала работать.
— Клей уже успел полюбить ее. Я думаю, он был покорен ею, когда увидел афишу фильма «Звездные войны» на стене в классе.
— Клею нравятся «Звездные войны»?
— Он просто помешан на этом фильме.
— Инопланетяне и золотые рыбки, — улыбнулась Эмили. — У вас удивительный ребенок, шериф Дэвенпорт.