Во вторник Эмили не пошла на работу. Головная боль стихла, но синяки и ломота во всем теле еще остались. К тому же Эмили была пока не готова к сочувственным взглядам и расспросам коллег.
Молодой женщине едва удалось уговорить тетю с дядей уехать, сказав, что она позвонит, если ей понадобится помощь. Они собирались быть с ней круглые сутки. Дядя починил сломанные вещи и вставил новый замок в кухонную дверь, а тетя прибрала весь дом. Они ушли, предупредив, чтобы Эмили хорошенько заперла за ними дверь.
Эмили была рада снова остаться одна. He-смотря на любовь к дяде и тете, их беспрестанная забота начинала действовать Эмили на нервы.
Телефон зазвонил еще до полудня и не прекращал трезвонить весь день. Казалось, все в городе были озабочены состоянием Эмили. Уже давно в Хонории не было такого развлечения, подумала Эмили, вешая трубку после очередного звонка. К ее удивлению, некоторые из звонивших предлагали даже свою помощь, что очень тронуло Эмили.
Во вторник Уэйду понадобилось время, чтобы немного прийти в себя. За напряженной ночью последовало сумбурное утро: все хотели знать, когда же наконец будут раскрыты кражи. Уэйд нашел себе убежище в закусочной недалеко от офиса, за чашечкой кофе и куском пирога. Наслаждаясь тем, что хоть здесь никто его не дергает, Уэйд размышлял о совершенных в городе кражах. У него было несколько подозреваемых. Уэйд все еще не мог забыть, как он нашел Эмили лежащей на полу. Ужас охватил его, когда он увидел кровь у нее на лбу. Эмили всегда говорила, что ее семья и она сама ничего не значат для жителей этого города. Сейчас Уэйду так не показалось, если судить по числу людей, справлявшихся о состоянии Эмили. Все они, похоже, очень любили ее.
За столиком позади кто-то произнес имя Эмили, и это привлекло внимание Уэйда. Зная, что говорившие не видят его, Уэйд прислушался.
— Просто чудо, что ее не убили или не изнасиловали.
Уэйд вздрогнул.
— Если при мне кто-нибудь еще раз скажет «бедная Эмили», меня, наверное, вытошнит, презрительно сказала какая-то женщина. — А если от удара по голове записывают в святые, то я и сама не прочь попробовать.
— Ах, Эйприл, тебе не нравятся все Макбрайды, — заметила другая женщина.
Эйприл. Уэйд вспомнил осенний праздник и драку.
— Ты обвиняешь меня? — гневно возмущалась в ответ та. — После всех тех гадостей, которые Макбрайды говорили о моем бедном брате? Винсент клялся, что не он отец ублюдков Саванны, а Макбрайды хотели его уличить. Хорошо, что друзья помогли ему. Сейчас Саванна замужем за знаменитым писателем, и денег у них куры не клюют, а бедный Винсент выбивается из сил, зарабатывая себе на жизнь. По-моему, все ужасно несправедливо.