Уэйд заметил враждебность в глазах лысого дантиста лет пятидесяти.
— Если все Макбрайды такие плохие, почему же я не встретился ни с одним из них по долгу службы за то время, что я здесь?
— Не все Макбрайды, — твердо ответил Хейз. — Как во всех больших семьях, у них тоже были свои проблемы…
— В этой семье один конокрад, множество пьяниц, парочка шлюх и убийца, усмехнулся Дженингс. — Теперь еще и воровка из их же клана.
— Ну это слишком. — Хейз уже готов был позабыть о профессиональной осторожности и тактичности. — Я ни за что не поверю, что Эмили могла присвоить эти деньги. И кроме Эмили в их семье есть многие другие достойные люди: ее дядя, Калеб Макбрайд, и его жена Бобби — уважаемые прихожане и члены общественных организаций. Их дочь учится в Гарварде, один сын занимает высокий политический пост в Вашингтоне, а другой учится в Военно-воздушной академии. Вы основываете ваши обвинения на совершенно случайных обстоятельствах, Сэм. И радуйтесь, что вся семья Макбрайд не подаст на вас в суд за клевету.
— Конокрад? — переспросил Уэйд, приподняв бровь.
— Да, говорили, что три поколения назад один из Макбрайдов был замешан в этом. Однако никто ничего не смог доказать, — пояснил Маршалл Хейз.
— Как никто не смог доказать, что Лукас Макбрайд убил моего племянника Роджера пятнадцать лет назад, — перебил его Дженингс. — Но все знают, что это сделал он.
Уэйд покачал головой.
— Все это не относится к нашему делу. Так что же, как вы утверждаете, произошло, мистер Дженингс?
Дженингс вздохнул и округлил глаза, потом медленно повторил всю историю, как будто говорил с умственно отсталым ребенком.
— С моего счета исчезли три тысячи долларов. В записях значится, что они были отправлены в банк, но на счете их не оказалось.
— Вы сами делали вклад? — спросил Уэйд. Дженингс покачал головой.
— Конечно, нет. Вкладами занимается моя секретарша.
— А вы расспросили ее об этом недоразумении?
Дженингс нахмурился.
— Моя последняя секретарша больше не работает со мной. На прошлой неделе я нанял новую. Она ничего об этом не знает.
— А как насчет той, прежней? Вы говорили с ней?
— Она уехала из города. Но если вы спрашиваете, подозреваю ли я ее, отвечу: ни в коем случае. Она проработала у меня пять лет и не взяла ни единого лишнего пенни.
— А Эмили Макбрайд проработала у меня почти семь лет, — парировал Маршалл Хейз. — Она отвечает за счета намного больше вашего, и в ее работе никогда не было ни единой ошибки.
— Ни единой замеченной ошибки, — пробормотал Дженингс.
Еще чуть-чуть, и завязалась бы перепалка по крайней мере на словах, поэтому Уэйд решил, что пора снова вмешаться.