Гарет возмущенно фыркнул.
— Гром и молния! — вырвалось у него. — Помилуй Бог, Киран, это твой последний шанс! Такая красивая, такая милая и изящная девушка! В твоей власти сделать так, чтобы она влюбилась в тебя без памяти, ты и сам это знаешь. И что, скажи на милость, мешает тебе самому полюбить ее?!
Ротуэлл медленно поднял на него глаза.
— Кажется, я не лез к тебе с советами? И буду весьма признателен, если ты последуешь моему примеру, — ледяным тоном произнес он.
Лицо Гарета вдруг окаменело — Ротуэлл на собственном опыте давно уже понял, что это не предвещает ничего хорошего.
— Знаешь, Киран, скажу тебе честно — иной раз ты ведешь себя как полный идиот! — низким, дрожащим от едва сдерживаемого негодования голосом бросил в сердцах герцог. — До сих пор оплакивать женщину, которая слезинки твоей не стоит! Господи, да ведь ты тогда был зеленым юнцом, а Аннамари водила тебя на поводке. Пойми ты это наконец! И в конце концов она получила все, чего хотела, — только это был не ты!
Ротуэлл со стуком поставил чашку на стол.
— Нет, Гарет, ты ошибаешься — в конце концов она оказалась в могиле, — сухо сказал он. — И вместе с ней мой брат. И что-то мне подсказывает, что она мечтала совсем не об этом, когда согласилась стать его женой.
Нэш вскинул руки, давая понять, что сдается.
— Ладно, хватит об этом, — примирительно проговорил он. — Вообще-то я приехал сюда купить лошадь. А после этого спокойно вернусь домой с пустыми карманами и обещаю, что буду нем как рыба.
Но Ротуэлл продолжал сверлить его мрачным взглядом.
— Желаю успеха, Нэш, — рявкнул он, резко отодвинув в сторону стул. — Что же до меня, то я ухожу.
Гарет вскочил на ноги.
— Какого дьявола? Куда ты идешь?
— К черту на рога, — рявкнул Ротуэлл, схватив трость. — Туда, где найдется колода карт, бутылка хорошего бренди и парочка пухленьких бабенок, готовых кувыркаться в постели до самого утра!
Даже хладнокровный лорд Нэш возмутился, услышав подобное заявление.
— Не рановато ли?
Не удостоив его ответом, барон направился к двери.
— Проклятый идиот! — услышал он за спиной сердитый возглас Гарета. — Пожалуй, пойду-ка я с ним…
Камилла отыскала миссис Трэммел на кухне — держа в руках сверкающий нож, от одного вида которого бросало в дрожь, та сурово отчитывала судомойку. Кухарка оказалась высокой, гибкой, как хлыст, женщиной неопределенного возраста — Камилла невольно отметила высокие скулы, кожу цвета эбенового дерева, намного темнее, чем у ее супруга. Изъяснялась она на каком-то певучем наречии, в котором Камилла не понимала ни слова. На голове кухарки красовался белый тюрбан, обмотанный блестящим плетеным шнуром, из-под которого выглядывали скромные сережки в виде небольших золотых колец. Каждое ее величавое движение ясно говорило о том, что она сознает высоту занимаемого ею положения в доме, а кухонная прислуга при виде ее молча вытягивалась в струнку, поедая ее глазами, словно новобранцы строгого сержанта.