Глава 13
Леди Ротуэлл твердо стоит на своем
Когда лорд Ротуэлл наконец вернулся из Суррея, время уже близилось к обеду. Конечно, он сделал глупость, вбив себе в голову, что сможет обернуться за один день. Остановив фаэтон перед домом на Беркли-сквер, барон бросил поводья и спрыгнул на землю, надеясь в этот раз проделать это с большей грацией, чем в Селсдон-Корте. Изо всех сил стараясь держаться прямо, он сунул поводья подбежавшему лакею и с трудом взобрался на крыльцо — чтобы в дверях столкнуться с поджидавшим его Трэммелом.
— Милорд. — Дворецкий испуганно отшатнулся. — Позвольте заметить, что выглядите вы…
— Потом. — Отстранив его в сторону, Ротуэлл поморщился. — Где моя жена?
Трэммел вслед за ним засеменил к лестнице.
— К чаю приезжала леди Шарп, — объяснил он. — Она уговорила леди Ротуэлл отобедать у нее на Ганновер-стрит.
Плечи Ротуэлла устало поникли. Господи помилуй… ему казалось, он вот-вот умрет. Он хотел видеть ее. Он нуждался в ней. Покачнувшись, Ротуэлл медленно двинулся по пустому, точно вымершему дому, прислушиваясь к гулким отзвукам своих шагов. Звукам пустоты и одиночества. Еще одно свидетельство того, во что превратилась его жизнь.
Неужели уже слишком поздно, и для них с Камиллой все кончено?
И в этот момент волна ослепляющей боли вновь нахлынула на него — охнув, Ротуэлл согнулся вдвое. Стены коридора надвинулись на него с двух сторон, перед глазами все поплыло.
— Иисусе! — прохрипел он, судорожно вцепившись рукой в перила.
— Милорд! — подоспевший Трэммел подхватил его сзади. — Вам нужно лечь в постель.
Ротуэлл, заставив себя разогнуться, оттолкнул дворецкого.
— Принеси мне бренди! — просипел он. — Проклятие… не вздумай изображать из себя сиделку, Трэммел! Я сам в состоянии добраться до кровати…
Но тварь, глодавшая его изнутри два последних дня, с каждым мгновением набирала силы. Прошлую ночь в Селсдоне Ротуэлл ни на секунду не сомкнул глаз и к утру настолько ослаб, что едва смог проглотить крошечный кусочек тоста.
К его удивлению, Трэммел категорически отказался принести ему бренди, и Ротуэлл очень скоро убедился, что спорить с ним бесполезно. Вместо этого дворецкий молча и быстро делал то, что обязан был, по его мнению, сделать: разобрал постель, стащил с барона сапоги, помог ему переодеться в чистую рубашку. Возможно, Трэммел лучше его самого догадывался, что за этим последует: не прошло и часа, как у Ротуэлла началась кровавая рвота, что еще удесятерило его муки. Когда приступ закончился и жгучая боль, разрывавшая его внутренности, слегка притупилась, совершенно обессиленный Ротуэлл рухнул в постель. Чин-Чин, положив узкую мордочку на лапы, испуганно таращился на хозяина.