Чин-Чин без особых уговоров согласился подвинуться и оттуда следил за действиями доктора весьма неодобрительным взглядом.
Ротуэлл уже начал потихоньку жалеть, что поддался на уговоры Камиллы, — доктор Хислоп ему не понравился. Но слово есть слово, поэтому, бросив на доктора еще один косой взгляд, барон расстегнул застежку панталон и вытянулся на постели.
Следующие четверть часа оказались сущей пыткой — Хислоп придирчиво расспрашивал его о таких сугубо интимных и личных делах, о которых мужчины предпочитают не говорить, и при этом тщательно ощупывал и простукивал его сверху донизу, начиная от шеи и кончая нижней частью тела. Все это было чертовски унизительно, учитывая, что Камилла ни на минуту не сводила с него глаз, и к тому же очень больно, особенно под самыми ребрами.
— О, черт… проклятие! — Взревев от боли, Ротуэлл попытался оттолкнуть доктора и сесть. Чин-Чин тут же взвился и угрожающе зарычал, шелковистая шерсть собачки на холке встала дыбом.
— Тихо, Чин-Чин! — шикнула Камилла, согнав его с постели.
Холодная рука, нажав Ротуэллу на плечо, осторожно, но твердо заставила его снова откинуться на постель.
— Больно? А вот так? А здесь? — Доктор, внимательно следя за реакцией больного, продолжал свои ощупывания и расспросы.
Новый приступ боли скрутил Ротуэлла, заставив его застонать. На этот раз ему удалось сесть.
— Осмотр окончен, — хмуро бросил он.
Хислоп с хитрой улыбкой ткнул пальцем в ту сторону, где с собакой на руках стояла Камилла.
— Ну, что молчите? Кто из вас готов покусать его? — невозмутимо поинтересовался он.
Камилла шагнула вперед.
— Я! — свирепо пообещала она. Глаза ее сверкнули.
Ругаясь сквозь зубы, усмиренный Ротуэлл вновь вытянулся на постели.
Хислоп взял деревянную трубку, одним концом прижал ее к груди Ротуэлла, к другому приложил ухо.
— Ага, хорошо… Отличное, здоровое сердце! — просияв, объявил он. Потом распрямился и убрал трубку обратно в саквояж. — Можете надеть рубашку и халат, милорд.
Через мгновение Ротуэлл, взвившись с постели, уже сунул голову в рубашку.
Камилла, спустив собаку на пол, подошла поближе.
— Как вы думаете, доктор Хислоп, что с ним? — волнуясь, проговорила она. — Это… это и в самом деле рак, как предположил доктор Реддинг? Неужели все так плохо?
— О, конечно, рак неизменно приводит к летальному исходу, — почти весело поспешил заверить ее доктор Хислоп. — И он пока не лечится, это верно. Только вот рак ли это? Трудно сказать. Но кое-какие симптомы есть.
Плечи Камиллы бессильно поникли. Ротуэлл с трудом подавил желание броситься к ней, сказать, что все будет хорошо. Конечно, это было ложью, и он это знал. Хислоп, конечно, тоже знает — несмотря на всю напускную веселость доктора, Ротуэлл почувствовал, как в комнате сгущается напряжение. Барон жестом предложил им пересесть к камину. Доктор Хислоп со вздохом тяжело опустился в кресло, колени его протестующе хрустнули.