— Вы ведете себя правильно. Вы должны вести себя как мужчина.
То, что Киров большой человек — ничего не значит. Вы имеете право на месть, и мы поймем вас как мужчину.
После этого Николаев получил доступ во все "коридоры власти" Ленинграда.
30 ноября 1934-го года, за сутки до рокового вечера, Киров находился в Москве в гостях у Орджоникидзе, с которым приятельствовал. Киров рвался в Ленинград на какое-то важное заседание. Орджоникидзе очень уговаривал его остаться (предчувствовал?). Более того, когда Киров ехал на машине Орджоникидзе на вокзал, машина действительно или мнимо испортилась. Однако Киров поспешил на трамвай и на городском транспорте, что непривычно для человека его ранга, добрался до вокзала. Утром 1 декабря 1934 года он был в Ленинграде, а вечером того же дня в примыкающем к правительственной ложе коридоре, куда вход для всех, кроме Кирова, был закрыт, Николаев разрядил в него свой пистолет. Телохранителя Кирова при этом задержали у входа. Выстрелив, Николаев бросил пистолет и якобы сказал: так будет с каждым, кто захочет спать с моей женой. Более вероятна версия о том, что убийца впал в истерику.
Совершенно недостоверное предание говорит, что Николаева застрелил Сталин, пришедший на допрос.
Когда арестованного телохранителя Кирова везли на допрос, один из сопровождающих вырвал из рук шофера руль и направил машину в стену. Однако водитель успел предотвратить удар. Телохранителя убили ручкой нагана и привезли в поликлинику НКВД. Врач, проводивший экспертизу, оказался родственником писателя Бориса Володина, рассказавшего мне эту историю. Врачу предложили подписать бумагу, что телохранитель погиб в автомобильной катастрофе. Однако он ответил, что нанесенная рана слишком характерна — на черепе хорошо виден след от рукоятки нагана, — чтобы он мог подписать такой акт. Вскоре врача посадили. Просидел он лет двадцать. Шофер же, поняв, что дело нечисто, бежал и долгое время жил скрываясь, благодаря чему остался в живых.
Диалог с бывшим генералом МГБ
Поэт Яков Козловский спрашивал у бывшего генерала МГБ, отсидевшего много лет в сталинских тюрьмах, а после XX съезда работавшего в Союзе писателей:
— Виктор Николаевич, неужели вы, опытный и умный человек, могли в те годы поверить, что Кирова убили оппозиционеры, а не Сталин?
Генерал ответил:
— Ваши цадики сочинили такой сценарий, что даже я поверил.
Одно из свидетельств по делу Кирова
При Кирове отделом культуры Ленинградского обкома заведовал Родионов. Его жена — дочь бывшего губернатора Алма-Аты — в 30-м году ездила домой к матери. Поезд не доходил до города, и приходилось добираться на подводе. Вдоль дороги лежали тела кулаков, не доехавших до места ссылки и погибших от голода и болезней. Иногда попадались и трупы лошадей. Все останки высохли на солнце до мумиеобразного состояния — кожа и кости. Вернувшись в Ленинград, Родионова рассказала об этом мужу. Тот, как идейный партработник, отчитал её: это в тебе говорит твоё дворянское происхождение. Ты не можешь понять логику и правду классовой борьбы. Она возмутилась и пообещала уехать на Дальний Восток работать по специальности — картографом — в экспедиции академика Владимира Леонтьевича Комарова.