Я усвоил это сообщение и тут же спросил:
— Вы хотите сказать, доктор, что госпожа Карреро вообразила нечто ужасное под влиянием звездного света в сочетании со съеденным перед сном подгоревшим пирогом? И главное, что вначале был пирог, а потом уже звездный свет, а не наоборот?
— Именно! — Указательный палец доктора Кастальеса вновь нацелился на меня. — Известно достаточно много случаев подобного рода. Сочетания совершенно случайные, эффект непредсказуем, последствия весьма печальные, вплоть до необратимых изменений. Пойдемте, пойдемте!
Мы вновь зашагали по длинному коридору мимо закрытых дверей палат и медицинских постов, на которых несли службу миловидные женщины в белой униформе. (Между прочим, ни одной немиловидной женщины на Журавлиной Стае я еще не встречал).
— Вот хотя бы, для иллюстрации, такой пример, — продолжал доктор Кастальес. — Комплекс факторов оказался таким — года три-четыре назад, по соседству, в Луго-Рейносе: возраст старше пятидесяти, работа в периодическом контакте с рутилом, длительное недосыпание, прием стимуляторов у-типа, цветение зимней магнолии, наличие в спальне пациента высушенной флероны, ежедневный дождь по вечерам в течение пяти или шести дней, посещение солярия, каждый раз не менее двух часов — именно двух часов! Что еще? — Доктор беззвучно пошевелил губами. — А! Одновременное использование биогеля «Стимул» и фитогенов. И так далее. В общей сложности, более полутора десятка факторов! И в результате — эффект Каптейна, а затем две попытки самоубийства с нанесением себе телесных повреждений средней тяжести. В итоге же — полнейшая неадекватность восприятия.
— А видели бы вы картинки мнемосканирования! — Доктор воздел руки. Там было такое, это такие мнемы — впору самому лезть, где повыше, и прыгать вниз головой. И ведь тут мы имеем дело со случаем, когда докопались-таки, воссоздали, смакетировали и подтвердили. А сколько такого, что не уловишь, не ухватишь?.. Плюс особенности организма, тончайшие вариации психической структуры, вообще уникальность каждой личности. Самое опасное во всем этом — полнейшая невозможность прогнозирования, абсолютная непредсказуемость. В принципе. В конечном итоге так можно докатиться и до тотального самоуничтожения. Прошу вас, господин Грег.
Доктор Кастальес открыл дверь и пропустил меня в свой кабинет. Подкатил к столу второе кресло, жестом предложил мне сесть, сел сам и закинул ногу на ногу, покручивая свои усы.
— Так что расследование нужно вести именно в этом направлении. Понимаю, понимаю, — он поднял руку, заметив мое движение, — у вас своя точка зрения, у нас своя. Вы полицейский, я врач. Но чтобы воссоздать ситуацию, совершенно необязательно беседовать с очаровательной госпожой Карреро. И она ведь уже давала показания. Видите ли, господин Грег, — он подъехал вместе с креслом поближе ко мне, — физическое ее состояние никаких опасений не вызывает: переломы зафиксированы, проводится интенсивная терапия, кости срастаются. Но вот в отношении психики… Подгоревший пирог и звездный свет дали такой эффект, что если сдвигов не будет и дальше боюсь, не избежать локальной мнемоблокады. Показатели чуть ли не пиковые.