Это совершенно необычайное событие, и она, снедаемая естественным любопытством, требует, чтобы ей немедленно принесли письмо. Реальность превосходит все ее ожидания. Письмо оказывается из Петербурга, от Брюм-мера, обер-гофмейстера великого князя Петра Федоровича. Вот что написано в этом письме:
"…На протяжении тех двух лет, которые я имел счастье провести при здешнем дворе, я часто имел случай рассказывать ее императорскому величеству о вашей светлости и ваших выдающихся достоинствах. Я долго старался и затратил немало усилий на то, чтобы довести дело до благополучного конца. Хоть оно обошлось и не без трудностей, но я все же думаю и надеюсь, что мне удалось найти то, что составит и вполне закрепит счастье вашей семьи. Могу сказать без хвастовства, что я лично сделал в этом отношении все, что могли ждать ваша светлость от моей преданности и моего старания. Теперь вашей светлости предоставляется возможность уже самой приложить свою руку к тому делу, которое с успехом начато мною…
По личному повелению ее императорского величества я имею честь довести до вашего сведения, что императрица желает, чтобы ваша светлость, в сопровождении вашей старшей дочери, не теряя времени, пожаловали в Россию, в тот город, где ныне пребывает царский двор. Ваша светлость слишком прозорливы для того, чтобы не понять истинного смысла того нетерпения, с которым ее императорское величество желали бы видеть здесь вас и принцессу, дочь вашу, о которой молва рассказывает столько хорошего. Бывают случаи, когда глас народа воистину является гласом Божиим…
Дабы ваша светлость могли подробно осведомиться о всех обстоятельствах, имеющих отношение к настоящему делу, я имею честь доложить, что король Прусский посвящен в тайну. Ваша светлость может, следовательно, смотря по собственному благоусмотрению, поговорить или не переговорить с ним на эту тему…
Ее императорское величество только что изволили позвать меня и повелели мне еще раз просить вашу светлость по возможности ускорить приезд ваш сюда…"
В этом письме не содержится ничего определенного относительно истинной цели поездки. Но Иоганна, несомненно, немедленно сообразила, в чем дело, а если бы не сообразила, то недоумение ее было рассеяно через несколько часов новой эстафетой, доставившей письмо от Фридриха Прусского.
"Я не стану дольше скрывать, – пишет между прочим Фридрих, – что при том уважении, которое я питаю к вам и к принцессе, вашей дочери, я всегда желал подготовить для нее какое-нибудь из ряда вон выходящее счастье. Вот мне и пришло в голову, нельзя ли было бы обвенчать ее с ее кузеном третьей степени, русским великим князем".