История русской монархии представляет собой в восемнадцатом веке и впрямь сплошную цепь дворцовых революций, так что один из дипломатов того времени не без основания заметил: "Русский трон переходит не по наследству и не по избранию, его просто занимают".
Уже через год после воцарения Елизаветы был своевременно раскрыт один заговор против нее, стоивший фрейлине Лопухиной языка, австрийскому посланнику Ботте его поста, а Марии-Терезии – Силезии. Всякая дворцовая революция происходит под флагом какого-нибудь претендента на престол. Заговор Ботты был затеян в интересах свергнутого с престола малолетнего Иоанна. И Иоанн действительно является единственным опасным, единственным возможным соперником Елизаветы. Он, правда, еще ребенок, не умеющий ни писать, ни читать, но все же ребенок, коронованный когда-то царем, ребенок, изображения которого были отпечатаны на монетах, ребенок, за которого на протяжении года молились во всех русских церквах как за государя.
Этот-то ребенок и лишает Елизавету сна. Тысячи шпионов шныряют по стране, прислушиваются к разговорам придворных, чиновников, солдат: нет ли где-нибудь недовольных существующим режимом и мечтающих об Иоанне. И при иностранных дворах – в Вене, Копенгагене, Лондоне, Париже сидят шпионы, задача которых – выяснять, нет ли какого-нибудь тайного соглашения между приверженцами Иоанна и одной из иностранных держав. Одно несомненно: для того чтобы обезвредить Иоанна навсегда, необходимо, чтобы на глазах народа, на глазах заграницы подле Елизаветы подрастала и упрочивалась новая будущая династия. Вот почему она, почти немедленно после воцарения, выписывает из Гольштинии своего племянника и назначает его наследником престола.
Но Петр хилый и слабый ребенок. Не успел он пробыть и года в России, как чуть было не погиб от болезни. Каждые несколько недель он схватывает какую-нибудь простуду, лихорадку, расстройство желудка. Что будет, если он умрет раньше Елизаветы? Значит, необходимо поскорее раздобыть ему жену, дабы он обзавелся потомством, дабы в случае его преждевременной смерти Елизавета имела нового союзника в ее борьбе против невинного, но опасного ребенка Иоанна. Вот чем объясняется ее торопливость в подыскивании невесты Петру, вот откуда те настойчивые письма, которые Брюммер отправляет от ее имени княгине Цербстской. Поскорее, только бы поскорее!
Теперь невеста налицо. Она здорова и крепка, все политические и религиозные препятствия преодолены. Что может стать на пути немедленной свадьбы? Нечто очень существенное: опасения врачей. В шестнадцать лет Петр выглядит, как четырнадцатилетний мальчик. В отличие от своей тетки, он не обнаруживает ни малейшего нетерпения вступить в брак, и никто из его окружающих не может подметить в нем ни малейших признаков возмужалости.