Второй жертвой является Вильяме. Правда, его связь с Фридрихом не доказана, но она подозревается, и это подозрение подкрепляется фактом его дружбы с Екатериной. В октябре 1757 года Георгу дают знать, что его представитель в России не представляется более желанным и в конце октября Вильяме покидает Петербург, уступая место новому послу, графу Кейту. По прибытии в Лондон Вильяме предъявляет собственноручное письмо Екатерины, в котором значится:
"Я использую всякую возможность, которая тому представится, чтобы побудить Россию к заключению дружеского союза с Англией, в каковом усматриваю истинные интересы моей страны. Я буду неизменно во всех тех случаях, где сочту это необходимым для блага Европы и в особенности России, оказывать Англии преимущество перед нашим общим врагом – Францией, величие которой является позором для России".
Это письмо написано в исполненном сознания своего достоинства тоне повелительницы, имеющей свою собственную политическую программу и нисколько не сомневающейся в том, что недалек тот момент, когда она будет обладать властью, чтобы осуществить свою программу.
Ее сознание своей силы достигло полного развития, и она готова вступать в борьбу с целым светом. Она снова в интересном положении и на этот раз никто решительно не сомневается в том, кто отец ребенка. Не сомневается на этот счет и Петр. Он сам имеет ряд интрижек с певичками, фрейлинами и одну прочную любовную связь с племянницей вице-канцлера Воронцова. К Понятовскому он относится превосходно и лично имеет беседу с австрийским послом Эстергази, чтобы положить конец постоянным интригам против польского посланника. Но так как он по своей природе чрезвычайно нескромен, а к тому же часто пьян и зол на свою супругу совсем из других соображений, то как-то возглашает за столом перед собравшимися гостями: "Черт его знает, откуда берутся эти беременности моей жены. Я, право, не знаю, взять ли мне на себя ответственность за этого ребенка".
Лев Нарышкин, один из свидетелей этой сцены, озабочен и спешит к Екатерине.
– Вы дурни, – говорит она спокойно, – ступайте сейчас к великому князю и потребуйте, чтобы он присягнул в том, что он не спал со своей женой. Да скажите ему, что если он принесет эту присягу, то вы немедленно отправитесь к Александру Шувалову и сообщите ему об этом.
Вопрос о том, мог ли бы Петр по доброй воле принести эти присягу, – остается открытым. Во всяком случае, он не имеет ни малейшего желания впутываться в неприятности.
– Ступайте ко всем чертям и не говорите со мною больше на эту тему, – заявляет он посланцам Екатерины.