В глазах Петра светилась беспомощность.
– Что за девка в Индустриале, к которой мотался Романов?
– Девка как девка, – быстро затараторил предатель, – у Люкки таких сотня… А у этой еще имя такое глупое, мужское. Евгения, что ли…
– Ты помнишь, где она жила в дублере?
Петр мелко закивал.
– Собирайся!
Паршивая погода точно отвечала моему настроению. От зачастившего дождя и сырости хотелось удавиться, а от страшной пустоты внутри, откуда как будто выкачали весь воздух, выть. Два дня, прошедшие с заветной ночи, я не понимала, как могла дышать.
– Женька, я читала в журнале, – щебетала в трубку Татьяна, как всегда, бодрая и жизнерадостная, – что это такой вид мужиков. Их называют «пикаперы».
– И что это значит? – Я устало посмотрела в окно автомобиля.
Зонт, конечно, остался дома, а припарковаться близко к подъезду так и не получилось. Я сидела в тепле салона и набиралась твердости открыть дверь.
– Это значит, что они поиграют и бросают, – охотно пояснила подружка, разглядывая со всех сторон болезненную и опасную тему. – Я думаю, что твой Люк как раз из таких.
– Слушай, Тань… – тяжело вздохнула я.
– Чего?
– Выкини свой журнал.
Я отключилась, телефон, уставший от глупых пустых разговоров, довольно пискнул. Неожиданно кто-то постучал в окно рядом с пассажирским сиденьем. Я с удивлением увидела миловидную светловолосую девушку в черном коротком пальто и опустила стекло.
– Вы Евгения? – приятным голосом поинтересовалась она.
– Э-э-э? – Я судорожно пыталась припомнить обстоятельства нашего знакомства, но память даже не подбрасывала смутных образов.
Она все еще улыбалась мне, когда громко щелкнул замок, и настежь отворилась дверь, резко и неожиданно. Какая-то сила заставила меня изогнуться и молниеносно вытащить ключи из зажигания. Я слышала про таких налетчиков – они отбирали машины у девушек, кажется, их жертв называли «парашютистками». «Пикаперы» «парашютистки» – чего только не придумаешь ты, воображение народных масс. Только непонятно, для чего грабителям моя девятилетняя малолитражка?
Я упала спиной на пассажирское сиденье и, прежде чем вмазать грабителю в живот острым каблуком, даже смогла рассмотреть его гнусную физиономию и выбившиеся из хвоста светлые лохмы. От неожиданности он застонал и согнулся пополам, отшатываясь от автомобиля. Я выбралась наружу за считаные секунды и кинулась прочь, размахивая сумочкой. И тут девица, отвлекавшая меня, заголосила страшным голосом:
– Феликс, она убегает!!!
От страха у меня едва не подогнулись колени – машина оказалась ни при чем. Подонки гнались именно за мной! В голове всплыли все страшные истории о восточных гаремах и вырезанных для донорских целей органах, слышанные мной по телевизору. Я прибавила ходу, уже задыхаясь, и налетела на невысокого худого мужичишку с сильно разбитым лицом. Он резко и цепко схватил меня за запястья, со всей силы прижимая к себе. Опухшие губы зазмеились в неприятной тоненькой улыбочке: