Огонь осветил всё помещение цеха. Языки пламени отражались на ближайших станках. Я не знал, что происходило, но испытывал облегчение от кислорода, свежей волной хлынувшего в раскалённые лёгкие. Казалось, он весь был покрыт пламенем. Рёв, наполненный болью, потряс цех. Тварь металась по помещению, объятая огнём, пока не упала на бетонный пол, судорожно сжимая мускулы, источая во все стороны искры отчаяния. Кусок прожаренной насквозь плоти — ни больше, ни меньше. Бешеные тени метались по стенам в дикой пляске смерти. Высокочастотный визг стоял в ушах, перекрывая даже биение сердца. Артефакт в левом кармане рубашки бился в такт ударам крови в мозг. Я не знал что происходило, но я был рад от осознания того, что ещё жив.
Прошли считанные минуты, а они уже в Зоне. Трое отчаянных сталкеров на границе запретной территории. Ни единого монстра, ни одной аномалии. Первое, что они услышали, был протяжный крик. Нет, не крик о помощи. Крик, исполненный боли и отчаяния потряс границу. До источника было далеко, но всё же все трое остановились, прислушиваясь. Спустя секунду он повторился, заставив вжать головы в плечи. Жуткий крик, раздирающий душу.
— Господи боже, ребят, похоже, там убивают кого-то…
Стёкла, оставшиеся в окнах, разлетались в пыль. Я чувствовал всё это. Заброшенный цех на окраине Зоны трясло под ударами инфразвука. Это был я. Звук бил с такой силой, что станки дрожали под напором сейсмических волн. Со стен отваливались кубометры штукатурки. Хотя, не сразу понял, что это был мой собственный крик.
Снаружи шёл снег. Да и не просто шёл — густо валил огромными хлопьями. Наверное, только здесь так бывает. Снег шестого сентября. Преломляясь сотнями льдинок в лучах выглянувшего вечереющего солнца, снежинки сгорали, не долетая до земли метра. В голове пустота — ни единой мысли. Опустошение — следствие полного перегруза. События всей жизни уместились для меня в одни сутки. Не хочу описывать свой облик и ощущения — лишнее. Боли было уже слишком много, чтобы снова к ней возвращаться. Скажу только, что я был скорее мёртв чем жив, если вопрос ставить ребром. Не знаю, какая сила держала моё тело на ногах. Но, я был абсолютно уверен в полной нежизнеспособности своего организма. Оставив за спиной ворота, я, превозмогая желание упасть и забыться, двинулся по дороге на восток. К свободе. К жизни. Понимал одно — если сейчас упаду, то уже не встану.
Сенсационная статья. Ха! Сенсацию произведёт одно моё фото после всего этого. Зона полна неожиданностей. Проснувшееся вдруг и тут же уснувшее чувство юмора было одной из них.