Глядя на нее, я вдруг почувствовал в себе, цивилизованном, сдержанном городском жителе, отголосок звериной сущности, которая дрожала от восторга и бешенства. Наслаждением было смотреть на нее, ярость вызывала недоступность изумительной женщины.
Иован, с улыбкой наблюдающий за мной, провел ладонью по бороде и, кивнув на нее, сказал довольно:
– Жена.
Я не удивился. У всех глав кланов были любовницы, наложницы, советницы... Но эта действительно могла быть только женой Старейшины вриколакосов.
Она медленно приблизилась к нам, а потом вдруг размахнулась и влепила Словену пощечину. Я решил, за наглое нападение на гостя-даханавара. Но, оказалось, ошибся.
– Ты потерял свой нож, – сказала она глубоким, низким, певучим голосом и смерила щенка презрительным взглядом с ног до головы. Увидев в глазах такой женщины такое презрение, мне бы немедленно захотелось удавиться от отчаяния.
Словен оказался психически более устойчив. Он только шмыгнул носом, глянул на нее исподлобья, но промолчал. Оправдываться было бессмысленно. Его клинок лежал в луже возле моего дома.
Движением руки Иован велел ученику убираться. Излучая глубочайшее облегчение, тот немедленно выполнил приказ. Мальчишка побаивался хозяйку дома не меньше, чем хозяина.
Несколько мгновений женщина рассматривала меня со спокойным интересом, потом повернулась и ушла в соседнюю комнату.
– Садись. – Светлов указал на скамью, стоящую напротив. Носком сапога захлопнул дверцу печки, поставил кочергу в угол на железный поддон. – Толку от ваших каминов никакого. Только дым и копоть. Весь жар в трубу вылетает.
Я молчал. От печки тянуло сухим теплом, угли рассыпались внутри с тихим шелестом.
– Позавчера на одного из моих напали, – сказал он, хмуро глядя из-под косматых бровей. – Боюсь, убили. Он охранял тут, недалеко. Хочу узнать, какая собака это сделала.
– Что требуется от меня?
– Надо чтобы ты поразнюхал. На месте.
Он хотел, чтобы я выяснил, кто и как убил его родственника. Если убил.
– Может, он еще жив. Тела не было. Кровью пахло, но его могли только ранить.
Все повторяется. Возвращается, как говорил Вэнс. Этот тоже смотрит на меня с надеждой. Как будто я могу оживить его щенка.
– Хорошо. Я попробую, но...
– Вот и славно. – Он хлопнул себя по коленям, поднимаясь. Из соседней комнаты снова появилась жена главы клана. Она держала глубокую глиняную кружку, через руку было перекинуто белое льняное полотенце.
Подошла ко мне:
– Говорят, у вас перед работой принято есть.
Кровь была свежей. Не разогретой, а только что выцеженной из молодой, сильной, здоровой жертвы. Первая группа, с непередаваемым ароматом травы, ягод и меда. На языке после последнего глотка еще долго оставался привкус лета.