Она отвела взгляд от книжных стеллажей и презрительно посмотрела на Зейна, пытаясь скрыть смущение.
– Ничем я его не цепляла. И вообще, я даже не предполагала, что он составит такое завещание.
– Не предполагала? – Зейн недоверчиво хмыкнул. – Ты жила с ним в одном доме, постоянно общалась с ним и не предполагала… Хватит притворяться. В твою искренность верится с трудом.
Она покачала головой.
– Клянусь. Ничего я не знала! Я уже собиралась уволиться и уехать. Для меня самой произошедшее – полная неожиданность.
– Вот только не надо морочить мне голову. Наверняка до последнего момента лелеяла надежду отхватить куш побольше. Знала, что отец включит тебя в завещание. Уехать она собиралась… Когда на горизонте замаячила сотня-другая миллионов долларов, быстренько поменяла планы. Хотя, разумеется, – саркастически усмехнулся он, – разумеется, деньги тебя не интересуют.
– При чем тут деньги? Если я брошу коллектив…
– Да ты, оказывается, важная персона. Без тебя все заглохнет. И, конечно, ты остаешься ради людей. Какое благородство, – он резко наклонился к ней. – И что, никакой личной выгоды? Извини, не верю. Ну не верю я тебе.
– Можешь не извиняться, – прошипела она в ответ. – Я с самого начала знала, что ты не поверишь ни единому моему слову. Но это твои проблемы. Только не могу понять, почему ты так ненавидишь женщин. Демонстрируешь свою злобу с момента приезда.
– А ты демонстрируешь свою жалкую сущность. Была содержанкой, признайся честно. Кого ты из себя строишь? Дешевка. Но, видно, мой отец пытался сделать тебя подороже. Наверняка был по отношению к очередной молодой любовнице щедрее щедрого.
Руби прикоснулась пальцами к вискам. Как стучит кровь. Внутри все закипает.
– Значит, ты хочешь сказать, Лоренс составил такое завещание, потому что я была его любовницей, да?
– В точку.
– То есть ты все сводишь к сексу…
– Ничего удивительного.
Руби хотела было снова возразить, но потом подумала: пусть лучше Зейн остается при своем мнении. Раз этот человек так ненавидит ее за то, что она якобы спала с его отцом, он сам до нее вряд ли дотронется. А если Зейн не будет приставать к ней, она сможет хоть как-то сопротивляться странному обаянию, исходящему от него. Парадокс. Младший Бастиан вызывал у Руби то презрение, то желание немедленно броситься в его объятия. Наваждение какое-то.
А что, если рассказать Зейну всю правду? Нет, не стоит. Но тактику она сменить решила. Что будет, то и будет.
Игриво изогнув бровь, Руби приоткрыла губы в призывной улыбке и слегка выставила грудь вперед. Зейну ведь явно нравятся ее формы.