– Они познакомились в дороге. Кажется, даже были в одном поезде, потерпевшем крушение.
– Франк ничего мне не сказал.
– Он, конечно, будет защищать его, – сказал Чайльтон. – Я думаю, что он старается влиять на него.
Они оба помолчали немного.
– Гарри, – спросила вдруг Сильвия, – ты встречал когда-нибудь Дугласа ван Тьювера?
– Нет. А что? Разве…
– Ничего… Я слышала о нем и подумала, что это было бы для тебя полезное знакомство.
– Несомненно! – сказал Гарри смеясь. – Но его нелегко поймать!
– Почему?
– А потому, что он очень разборчив в знакомствах. И мало показывается на людях.
– Подумай немного. Кто здесь знает его?
– Только миссис Винтроп.
– Он бывает у нее?
– Они, кажется, большие друзья. Я могу устроить, чтобы она пригласила тебя.
Сильвия подумала немного и покачала головой.
– Нет, – сказала она, – я думаю, лучше будет, если он меня введет к ней.
– Однако! – воскликнул Гарри. – Это будет штука! А почему именно он? – спросил он с любопытством.
– Не знаю, право, почему я именно о нем подумала, – ответила Сильвия. – Я видела вчера вечером Гармона и других; они все такие несложные и друг на друга похожи. Я встречала уже сотни таких молодых людей и всегда могу сказать наперед, что они скажут в том или ином случае. Ну, а этот Дуглас, по-видимому, другой человек.
– Что же, желаю успеха! – сказал Гарри. – Но боюсь, это будет нелегкая задача. Женщины по нему с ума сходят…
– Ну, я такой глупости не сделаю, – ответила Сильвия.
Один из членов «Веселого клуба», Турлау, с которым Сильвия познакомилась на вечере, упросил ее приехать к нему в университетский городок на чашку чая. Он занимал особое большое помещение, обставленное с дорого стоящей простотой и изысканным комфортом. Турлау показывал ей свою квартиру с великолепной ванной комнатой, душами, бассейном для плавания. Показывал ей призы, полученные на состязаниях в теннис и на гребных гонках. Затем представил собравшихся у него гостей. Это были все богатые молодые люди, известные спортсмены, одетые с иголочки, беззаботные и уверенные в том, что видные места, занимаемые ими в этом мире, предопределены им с самого рождения. Мужчин было шестеро, а из женщин только Сильвия и тетя Варина, сопровождавшая ее приличия ради.
Сильвия растерялась было в этой компании. Она не чувствовала здесь под собою вполне твердой почвы, как у себя на родине, где помимо ее личных достоинств одно имя Кассельмен внушало благоговейный трепет.
Подошедший к ней Боб Гармон вывел ее из затруднения. Она вспомнила, как посмотрела на него из автомобиля, как говорила с ним, и почувствовала столь знакомый зов, будто раздался трубный звук, сладостной тревогой откликнувшийся в сердце охотника. Гарриет Аткинсон, тоже загоравшаяся в обществе, как спирт от соприкосновения с огнем, наверно, сказала бы: «Солнышко, начинается! Я вижу! Я вижу искры в твоих глазах! Да, да, ты собираешься зарезать человека!»