Тот отрицательно покачал головой.
– Нет, днем, в теледебатах…
– И что же там говорили об ирландском терроризме? – спросил О'Хара.
Уолтер ответил немного сконфуженно:
– Что это очень плохо… Папа, ты ведь и сам прекрасно знаешь, что англичане говорят по этому поводу… – сын внимательно посмотрел на отца и вновь спросил: – я вот слушал, слушал, и никак не мог понять: что же это такое?
– Ирландский терроризм, сынок, – медленно произнес Патрик, – это такая вещь, когда ирландцы борются за свободу своей родины… За Ирландию для ирландцев, а не для англичан… Понимаешь?
– Значит, это хорошо?
– Что – хорошо?
– Ну, терроризм… – пояснил Уолтер, пытливо глядя на отца.
Ничего не ответив, Патрик поцеловал сына на ночь и произнес:
– Спокойной ночи…
После чего отправился спать.
Несколько дней Патрик не выходил из дому – даже в ближайший магазин.
За покупками в супермаркет он отправлял детей, а сам по три раза в день подходил к зеркалу, чтобы посмотреть, как отрастает у него борода.
Иногда ему звонил Стив, чтобы справиться, как идут дела.
По негласному уговору они больше ни словом не обмолвились о тех событиях, и только по недомолвкам, недоговоренностям младшего брата Патрик понял, что тот до сих смертельно напуган произошедшим.
Патрик уже начал было понемногу успокаиваться, когда к нему неожиданно приехала Антония.
И теперь, когда у него появились немалые деньги, Антония, будто бы ничего не замечая, продолжала настаивать на том, чтобы Уолтер и Молли были отданы ей – она по-прежнему говорила, что положение Патрика нестабильно, что он вряд ли сможет по-человечески обеспечивать семью всем необходимым.
Вот и сегодня, едва появившись в доме О'Хары, она с порога спросила:
– Ну, нашел ты работу?
Патрик, пощипывая себя за бородку, которая отросла у него за эту неделю, усмехнулся.
– Я ведь тебе уже столько раз объяснял…
Усевшись в кресло, сестра покойной жены недовольно поморщилась.
– Я ведь говорю о работе, а не о каких-то там мелких приработках…
– А откуда тебе знать, какие это приработки? – спросил в свою очередь О'Хара.
– Ты ведь сам утверждал, что твоя работа – временная, не так ли?
Он кивнул.
– Так.
– Вот видишь…
– Антония, – миролюбиво произнес О'Хара, – я одного не могу понять: дети накормлены, напоены, одеты, обуты. Я не отказываю им ни в чем…
Антония молчала.
– А что у меня за работа – временная или постоянная – какая разница?
– Нет, разница все-таки есть, – возразила та, – или ты уверен, что и завтра будешь иметь возможность обеспечить их куском хлеба…
Патрик мягко перебил ее:
– Но они имеют не только хлеб, но и масло…