– Предложить право выбора… Ситуация, в которой оказался я, дает мне такое право… И я, в свою очередь, даю и вам точно такое же право.
Немного помолчав, аббат неожиданно спросил у Хартгейма:
– Кстати, вы не изменили своего мнения об Ольстере, о положении в Ирландии?
Лион передернул плечами.
– Я никогда не был склонен так быстро менять свое мнение…
Оглянувшись по сторонам, будто бы в его комнате мог находиться кто-нибудь посторонний, О'Коннер произнес:
– Так вот… Сегодня я говорил с одним человеком… И он предложил мне следующее.
Ночью Лион долго, очень долго, наверное, до самого рассвета не мог уснуть.
Он ворочался с боку на бок, несколько раз поднимался с кровати, шел на кухню, потом доставал тетрадь с записями покойного кардинала, перечитывал, затем откладывал, затем вновь брал ее в руки.
Джастина, обеспокоенная таким поведением мужа, встала и, пройдя на кухню, уселась напротив.
– Лион, что с тобой?
Тот, словно не замечая присутствия жены, отрешенно смотрел в пространство.
– Что с тобой? – повторила Джастина. Наконец, подняв на Джастину тяжелый взгляд своих светло-голубых глаз, Лион произнес:
– Джастина… Мне кажется, что жизнь моя подошла к какой-то кульминационной точке, к тому моменту, когда человеку приходится самому решать свою дальнейшую судьбу. В жизни каждого человека рано или поздно наступает такой момент, и каждому хоть единожды предоставляется право решать… дается право выбора…
Джастина, ласково посмотрев на мужа, спросила:
– Так ты все время думаешь об этом?
Он вздохнул.
– Не я думаю…
– А кто же?
Джастина, прекрасно видя, что ее муж находится в расстроенных чувствах, в каком-то непонятном смятении духа, старалась говорить мягко, вкладывать в свои интонации, в каждое произносимое слово как можно больше предупредительности.
– Так что же произошло? – спросила она.
– И теперь такой момент настал у меня…
– Какой момент? – продолжала допытываться жена, – какой же?
Неожиданно Лион замолчал. Он поднялся со стула, несколько раз бесцельно прошелся по кухне, а затем, снова усевшись, вздохнул.
– Джастина, очень тебя прошу – дай мне слово, что ни о чем не будешь меня спрашивать…
Та отпрянула.
– Но почему? Прости, но я не понимаю…
– Джастина, не надо, не надо…
В этот момент ей вновь показалось, что в глазах Лиона блеснули слезы. Показалось?
Может быть, так оно и было на самом деле… Немного помолчав, Лион произнес:
– Послезавтра я отбываю в Лондон…
– Но для чего? С какой целью?
Сколько ни выспрашивала Джастина, больше от мужа она не добилась ни единого слова.