Два помещения – администрация и столовая, разделенные перегородкой, были выкрашены снизу до высоты человеческого роста коричневой масляной краской, а выше – розовой известкой. По левую сторону от них тянулся коридор с рядом полукруглых окон, а по правую были стеклянные двери, ведущие в классы.
Простенки между дверьми и окнами были заняты раскрашенными картинками на исторические сюжеты – от покорения Англии норманнами и войны Алой и Белой розы, до событий последней войны. Вдоль стен в столовой стояли черные столы и скамейки. По стенам тоже были развешаны картины, изображающие героические подвиги британских солдат в колониях (видимо, они помещались тут еще при королеве Виктории, во времена основания воспитательного дома). Картины висели так высоко, что, даже взобравшись на стол, нельзя было рассмотреть, что под ними написано.
Вдоль обеих залов, как раз посреди их, висел длинный ряд ламп старой красной меди и медными шарами для противовесов.
Наскучив бродить вдоль этих унылых, бесконечно-длинных залов, Уолтер вышел на плац – большую квадратную лужайку, окруженную с двух сторон валом, заросшим травой, а с двух других сторон – ровными рядами акаций.
На плацу одни воспитанники играли в какие-то игры, другие бродили обнявшись, третьи рассматривали дешевые иллюстрированные журналы, четвертые скуки ради бросали камни в зеленый от тины пруд, лежавший шагах в пятидесяти от линии валов; к самому пруду воспитанникам ходить не позволялось, так же, как и выходить за пределы заведения; это приравнивалось к побегу.
Неожиданно он прошептал:
– Молли…
Прошло вот уже часа четыре, как он расстался с сестрой.
Уолтер знал только, что Молли помещена в этот же воспитательный дом, но только в половину для девочек – она располагалась в правом крыле того же здания. Там был свой плац, площадка для прогулок, однако с этой стороны его не было видно.
Интересно, что теперь с Молли?
Мальчик всегда ощущал в себе какую-то ответственность за сестру – наверное, потому, что эти мысли внушил ему его отец, Патрик.
Как с ней обходятся – там, в том крыле здания?
Обижают ли ее?
Ведь Молли – она такая беззащитная, такая несамостоятельная, такая тихая – она вряд ли сможет постоять за себя.
Интересно – и как она там устроилась?
Уолтер осмотрелся и перелез через забор – видимо, за ним и была половина для девочек.
Однако, едва только он ступил на землю, как услышал грубый окрик:
– Что тебе тут понадобилось?
Уолтер обернулся – навстречу ему шел мужчина с сухим, желчным лицом, притом рот этого человека растягивался в недоброй усмешке.