Однако до открытых конфликтов дело пока еще не дошло.
Пока.
Первое время звонок над кроватью буквально сводил мальчика с ума – очень часто на школьных занятиях он начинал беспокойно озираться по сторонам, втягивать голову в плечи, словно в ожидании удара.
Уолтер все время ожидал, что звонок вновь прозвенит, и притом – как не готовься – совершенно неожиданно, и что те остатки душевного равновесия и покоя, которые чудом сохранились у него, окончательно исчезнут под этим мерзким и невыносимым «дзи-и-и-и-нь!»
Подросток мог спокойно вздохнуть после отбоя в десять часов вечера – тогда он знал наверняка, что пытка будет приостановлена до утра…
Однако спустя несколько недель после приезда в Вуттон с Уолтером произошла история, в сравнении с которой дребезжащий звонок, постоянно действующий на нервы, был не более чем пустячной неприятностью…
В ту ночь мальчиком овладело какое-то безотчетное беспокойство – он и сам не мог сказать, чем оно было вызвано, каковы причины…
Впрочем, причины, наверное, были все те же, что и всегда – отец, Молли…
Поеживаясь под тонким одеялом, Уолтер пытался заснуть, но – тщетно.
Всякий раз, когда он закрывал глаза, перед ним появлялось заплаканное лицо Молли.
Что делать?
Уолтер беспокойно ворочался с боку на бок, стараясь прикинуть, что бы на его месте предпринял отец – он всегда был и для мальчика, и для его сестры эталоном поведения, и часто они, обдумывая те или иные ситуации, пытались представить на своем месте папу.
Размышления мальчика прервал какой-то приглушенный шепот, доносившийся справа…
Уолтер осторожно перевернулся на другую сторону и увидел две тени – его соседи, «старички», сидя на кровати, что-то горячо обсуждали, притом один вроде бы просил, а другой, неприятно чавкая какой-то едой, все время отказывал ему.
– Чарли… – услыхал Уолтер молящий голос, – Чарли, ну дай кусочек…
Чарли, не отвечая, продолжал смачно обсасывать шоколадку.
– Ну Чарли, очень прошу тебя… Совсем маленький кусочек…
– Чарли, ведь я много не прошу…
Чарли молчал.
– Малюсенький кусочек…
– Отстань… – лениво отмахнулся Чарли и вновь начал чавкать.
Проситель – тот самый развязный юнец, который так неприятно поразил Уолтера в первый день его пребывания в воспитательном доме, продолжал ныть и попрошайничать.
– Ну дай…
– А пошел ты…
Пауза.
Наконец, проситель выпалил:
– Это – свинство с твоей стороны… Это – подлость… Я так голоден…
– Я тоже, – послышался сквозь чавканье голос Чарли. – Тоже голоден…
– Ну пожалуйста… Ча-а-арли…
– Убирайся к черту…
– Ну хоть самый маленький кусок…
– Не дам.
– Ну хоть одну дольку отломай…