Вспыхивали и гасли блицы.
– Смотрите сюда! – кричали репортеры. – Улыбнитесь разок!
– Чуть-чуть приветливей, пожалуйста!
– Завоевывайте симпатии!
Лилиан Хорн даже бровью не повела.
– Ах, оставьте меня в покое! – сказала она зло.
Десять минут спустя с нее сняли наручники и дали ей возможность немного перевести дух после такого бурного натиска журналистов. Лилиан Хорн сидела на простом и неудобном деревянном стуле напротив инспектора Крамера.
– Теперь я знаю наконец-то, что такое слава, – сказала она с коротким смехом, – они чуть в клочья не изодрали на мне одежду.
Инспектор Крамер безучастно наблюдал за ней со своего места за письменным столом.
– Мне очень жаль, что нам не удалось защитить вас понадежней.
– Вы на самом деле не справились? – съязвила она. – А мне показалось, что на меня натравили эту орду.
Инспектор полиции даже не подумал ответить на ее нападки.
– Если вы уже достаточно успокоились, мы могли бы, пожалуй, перейти к делу и снять первые показания. Сигарету? – Он протянул ей начатую пачку.
– Нет, спасибо, не курю, – отказалась она, – это портит цвет лица.
Инспектор Крамер закурил сам.
– Займемся установлением вашей личности. Когда вы родились?
– Седьмого мая.
– Год рождения?
– Это обязательно? – Лилиан Хорн оглянулась. В большом кабинете, кроме инспектора Крамера, находился еще молодой человек, который усердно записывал ее ответы. – Я не очень-то люблю говорить о своем возрасте.
Инспектор полиции сухо улыбнулся.
– В данном случае вам ничего другого не остается. Радуйтесь, если вам, кроме этого, нечего скрывать.
Лилиан Хорн откинулась на спинку стула.
– Ну, хорошо. Тысяча девятьсот сорок второй. Но согласитесь, что по мне этого не скажешь.
– Где? – спросил инспектор полиции, делая вид, что не замечает ее неловкой попытки заработать комплименты.
– В Котбусе.
– Так, теперь расскажите чуть подробнее. Мне нужны основные факты вашей биографии.
Она глубоко вздохнула.
– А что тут рассказывать? Я родилась во время войны. Мой отец погиб. Мать бежала со мной на Запад. Сначала она работала у американцев, потом вновь вышла замуж. Я училась в гимназии. Но в пятнадцать лет уже была сыта ею по горло. Мой отчим был чрезвычайно мил со мной, если вы понимаете, что я имею в виду. Они засунули меня потом в торговое училище под Штутгартом, поместив в интернат. Дальше я пробивалась уже самостоятельно.
– С помощью мужчин?
– А вы знаете девушек, которые пробиваются без этого?
– Значит, мужчин. А затем вы вышли замуж?
Лицо Лилиан Хорн помрачнело. Она замкнулась.
– Знаете, я считаю, это к делу не относится.