– Черт бы тебя побрал! – Он треснул кулаком по ручке кресла, забыв о ревматизме. – Ты уже все продумала сама! Вечно ты возишься у меня за спиной. Гляди, рано или поздно мне надоест, что ты пытаешься помыкать всем Фалконхерстом, да и мной и Хамом тоже. Пускай ты женщина – все равно запросто могу велеть выпороть тебя до полусмерти. Хотя на этот раз ты права: пора дать Хаммонду женщину. Для парня его возраста это самое насущное. Где эта твоя Дит?
– Я велела Лавинии придержать ее сегодня в хижине, вымыть и приодеть. Хотите, ее приведу?
Он расхохотался:
– Ну и предусмотрительна же ты, Лукреция Борджиа! Черт возьми, тут вообще перестанешь принадлежать самому себе – так ты вьешься вокруг, так все забираешь в свои руки! Что ж, давай приводи. Кажется, я ее знаю, но не мешает взглянуть на нее еще разок, теперь уже хорошенько. Когда вернется Хаммонд, тебе лучше самой с ним поговорить. Мне как-то не к лицу объяснять ему такие вещи.
– Когда он пойдет спать, в его спальне уже будет ждать Дит, только и всего. Они с Дит сами разберутся, что да как.
Максвелл задумчиво кивнул:
– Вспоминаю я свою первую негритяночку… Мне пришлось тащить ее на хлопковое поле, потому что хотел скрыть все от отца. Тогда, кстати, я был даже моложе, чем Хаммонд сейчас. Лучше пускай занимается этим дома, чем прятаться по углам. Ты приглядишь за этим, ладно?
Она степенно склонила голову. Доказала свою правоту и теперь была полностью удовлетворена.
– А что до Одри, то не лучше ли теперь спровадить его в барак? Или прикажете, чтобы он спал на тюфяке у молодого хозяина под дверью?
– Вот это правильно. Довольно игр: пускай станет слугой Хаммонда. Продавать его пока что рановато: какой из него работник для плантации? Слишком изящен, такому в самый раз прислуживать. Сначала пускай поднатаскается, тогда за него можно будет взять гораздо больше. – Он ухмыльнулся: – А знаешь, если бы не ревматизм, я бы и сам не отказался от горячей девки под боком!
Она тоже улыбнулась:
– Хотите, и вам подберу, масса Уоррен, сэр?
– Не суйся не в свое дело! Не так уж я стар, чтобы не суметь подобрать себе девку, если приспичит. А теперь марш отсюда! Когда в следующий раз подсунешь мне фаршированную курочку и пекановый пирог, я заранее приготовлюсь к твоим выдумкам.
– Будет исполнено, сэр, масса Уоррен, сэр. А сейчас бегу за Дит. Массе Хаммонду будет гораздо веселее, когда она окажется у него под бочком. Уж поверьте мне, сэр!
После ужина Хаммонд, как обычно, уселся с отцом в гостиной. Они привыкли посвящать часть вечернего времени обсуждению дел на плантации, однако никогда не засиживались подолгу. Лампа на китовом жиру, водруженная в центре стола, давала очень мало света. Отец и сын вставали на заре, соответственно рано отправлялись на боковую. Покончив с делами, они не усматривали оснований для дальнейшего бодрствования в потемках. Темы, которые им приходилось обсуждать, быстро исчерпывались и не требовали больших затрат душевных сил. Часы показывали всего-навсего половину девятого, а Максвелл уже зевнул и предложил ложиться спать. Хаммонд не возражал. По давней привычке, сохранившейся с детских лет, он поцеловал отца на сон грядущий, и они стали вдвоем подниматься по ступенькам на второй этаж.