Несмотря на кромешную темноту, она уверенно добралась до родника. На обратном пути хотела было заглянуть в конюшню, чтобы сообщить Джубо радостную весть, но потом решила, что хлеб – слишком хлопотное дело, нельзя больше откладывать замес теста. Ее устраивало, что ей в партнеры назначен Джубо: Джубо был во всех отношениях предпочтительнее Альберта. Ничего, мистер Маклин сам все скажет ему поутру. Ей предстояло провести на брошенной на пол циновке свою последнюю одинокую ночь. Дальнейшая перспектива выглядела вполне заманчиво.
Поцеловав Лукрецию Борджиа и проводив ее взглядом, Большой Джем раздвинул высокие стебли и огляделся, чтобы удостовериться, что за ним никто не подсматривает. Вокруг было тихо. Он покинул заросли и зашагал по той же тропинке, по которой только что пробежала Лукреция Борджиа. Однако, достигнув Большого дома, он в отличие от нее обогнул строение, миновал рощу орешника и, оставив за спиной аллею, оказался на дороге.
Дорога вела к Марисбургу, ближайшему к Элм Гроув селению. Большой Джем не боялся ночных путешествий и не избегал открытых шоссе. В окрестностях не было патрулей, поскольку местные плантаторы не отличались зажиточностью и пока что не могли себе позволить нанимать людей для ночного надзора за дорогами, тем более что бегство рабов было в этих местах редким исключением, поэтому содержание патрулей стало бы пустой тратой денег.
Луна освещала Большому Джему путь, и он бодро шагал вперед. При иных обстоятельствах он бы уступил Лукреции Борджиа, чуть-чуть передохнул и удовлетворил ее честь по чести, но его ждал десятимильный переход, наградой за который должна была стать целая ночь острого наслаждения.
Большой Джем бывал на плантации Раунд Три и раньше; собственно, на двадцать миль вокруг не осталось плантации, на которой он бы не успел побывать и где теперь не было бы как минимум одной негритянки, с нетерпением ждущей его возвращения. Он справедливо упрекал мистера Маклина за то, что тот вынуждает его совершать такие утомительные переходы. Всякий плантатор обязан был предоставить каждому своему негру хотя бы по одной устраивающей его негритянке. Выращивание молодняка было выгодным побочным занятием для любого крупного рабовладельца. Впрочем, Маклина никак нельзя было назвать крупным рабовладельцем. Плантация Элм Гроув больше не являлась богатой, превратилась в маленькую, отнюдь не процветала, захирела, и хозяин не пополнял поголовье рабов с тех самых пор, как вступил во владение ею. В итоге большинство его рабов-мужчин было старше годами его самого, а женщины-рабыни стали слишком старыми, чтобы производить на свет потомство или вызывать вожделение у молодца с выдающимися способностями, каковым по праву считал себя Большой Джем.