– Вот, выпейте. – Тон ее был сладким до приторности. – Значит, я схожу к Лейле и передам ей, что вы велите Омару больше не спать там. Ведь вы именно это и собирались мне поручить, сэр?
Прихлебывая пунш, он пробубнил:
– Именно это.
– А потом загляну в конюшню, где работает Омар, скажу ему, что пока он прямо там и будет опять ночевать. – Она застыла, ожидая подтверждения.
Максвелл, разморенный теплом от камина, мягкими подушками и пуншем, был сейчас готов согласиться со всем, что бы ни сказала Лукреция Борджиа.
– Пока мы с Хамом не подберем для него другую негритянку. – Произнося эти слова, он для убедительности кивал головой. – Сейчас ему надо отдохнуть от девок. Эту небось обрабатывал не покладая сил, иначе не понесла бы так быстро. Пускай побережет сок. Так ему и передай.
– Масса Уоррен, сэр?
Он уже успел закрыть глаза, а теперь был вынужден снова выйти из забытья.
– Ты до сих пор здесь, Лукреция Борджиа? Я думал, что ты уже побывала в хижине Лейлы и теперь торопишься в конюшню.
Прежде чем заговорить, она облизнулась: от волнения у нее пересохло во рту.
– Слушаюсь, сэр, масса Уоррен, сэр. Уже бегу. Только сперва мне хотелось кое-что с вами обсудить.
– Какие еще обсуждения? Ты и так треплешь языком день и ночь. Неужели еще не все высказала? Что там у тебя еще?
– Я насчет Омара…
– Ну?
– Просто подумала, что пора и мне снова родить вам детеныша, масса Уоррен, сэр. После близнецов я больше не рожала, а это было так давно! Видать, в Меме не осталось соку. Он израсходовал все, что в нем было, на других девок: ведь заваливает каждую встречную. Стоит лечь со мной, сразу принимается храпеть. Храп – вот и все, чего мне удается от него добиться. Ох и устала я от него!
– Старовата ты, чтобы опять рожать, – проговорил он, с сомнением оглядывая ее.
Она решительно помотала головой:
– Совсем я не старая, масса Уоррен, сэр, вы сами знаете! Если у меня будет мужчина, который способен не только дрыхнуть, то я еще нарожаю вам целый фургон! По одному в год! А может, и близнецы получатся.
Он уставился на нее, но она не опустила глаз. Он не прогонял ее, знай себе раскачивался в кресле и потягивал пунш. Наконец улыбнулся и сказал:
– Ох и хитра же ты, Лукреция Борджиа! Но меня не проведешь. Ты хочешь этого Омара с тех самых пор, как мы его купили. Ты сама мне об этом говорила, даже умоляла меня отдать его тебе. Небось подсмотрела, что за диковина у него в штанах, потому и потеряла покой. А помнишь, что я тебе ответил, когда ты обратилась ко мне со своей просьбой?
Она угодила в собственный капкан. Теперь пришлось напряженно соображать, как же вырваться и получить заодно желаемое.