— Близнецы уже встали и играют в манеже. — Многозначительный взгляд на Джека. — Нужно еще что-нибудь сделать?
Татьяна жадно отпила кофе из стаканчика.
— Почему ты пришел так рано? — Она улыбнулась. — Нет, ты не подумай, что я жалуюсь, просто я не привыкла, чтобы, когда мне что-нибудь нужно, ты оказывался рядом. Энрике ухмыльнулся:
— Это называется «пассивная агрессия». Некрасиво. Тебе надо проконсультироваться у доктора Джи.
— Кстати, о докторе Джи. Запиши меня на прием как можно быстрее.
— Может, тебе проще сделать пристройку к дому и поселить ее там?
Татьяна блаженно улыбнулась:
— Можешь говорить что угодно, все равно сегодня утром тебе не удастся испортить мне настроение.
— Твоя сестра спит в стрингах. Татьяна закрыла глаза.
— Энрике, я тебя серьезно предупреждаю: моя сестра для тебя под запретом.
— Да не волнуйся ты, все равно я с сексом завязал. Решил заняться самоусовершенствованием. Я снова начал рисовать.
На эту хитрость Татьяна не поддалась.
— Завязал с сексом? Ты?
— Ну… только по утрам. Утренние часы я решил посвятить искусству. Я целый год отучился в школе анимации, а у Джейрона большие связи в «Картун плэнит». Как знать, может, мне суждено создать следующий хит мультипликации?
Татьяна была приятно удивлена. Она не предполагала, что Энрике задумывается о карьере, да и вообще о будущем. Обычно его единственной заботой было, как бы не порвался презерватив, поскольку такое иногда случается.
Джек зашевелился и вдруг резко сел. Его волосы торчали во все стороны, и это выглядело очень сексуально.
— Который час? Энрике посмотрел на часы:
— Почти семь.
— Не может быть! Неужели я так сильно проспал?
Джек начал было вставать, потом спохватился, что он голый, и прикрылся. Татьяна засмеялась:
— Расслабься, близнецы в порядке. Энрике кивнул, явно довольный собой:
— Я посадил их в манеж. Джек протер глаза.
— Им нужно сменить подгузники.
— Уже сменил, — сказал Энрике. — Мне повезло, никаких какашек. Наверное, приберегли их до тебя.
Джеку явно не понравилось, что начало утра так хорошо прошло без его участия, он почувствовал себя ущемленным. А Татьяне его реакция показалась очень трогательной, и она подумала, что любит его еще больше.
— У Итана обычно к утру намокает простыня в кроватке, ее нужно…
— Я знаю, ее нужно выстирать, — перебил Энрике. — Она уже в корзине для белья.
— А ты…
— Да, я обработал ее пятновыводителем. За кого ты меня принимаешь, за свинью?
Татьяна с интересом наблюдала за скорострельным обменом репликами между двумя мужчинами. Это было даже интереснее, чем легендарные поединки между теннисистами Макинроем и Боргом на Уимблдоне.