По экрану поплыли титры, и Татьяна повернулась к Грегу. По его виску сползала капелька пота. Грег сам понял, насколько плох фильм и он сам в нем. Татьяна видела это по его глазам, чувствовала по напряжению, которое исходило от его тела.
В зале зажегся свет.
Ни одобрительных возгласов, ни свистков, лишь прохладные, словно по обязанности, аплодисменты.
Татьяна замечала, как некоторые украдкой переглядываются, слышала отдельные презрительные смешки и небрежные вопросы, где будет прием.
Грег наклонился к ней:
— Мой рекламный агент считает, что нам лучше ехать на прием порознь. Ты не против?
Татьяна улыбнулась:
— Нисколько.
Она не покривила душой: ей действительно было все равно. Она понимала, что в решении Грега нет ничего личного, это бизнес. Такова жизнь в Голливуде. Грег уже принимает меры, чтобы дистанцироваться от фильма, и если для этого ему нужно бросить партнершу по фильму, он готов и на это.
По пути в вестибюль Татьяна удостоилась нескольких дружелюбных замечаний:
— Вы выглядели потрясающе.
— Я умираю от зависти, мне бы такую грудь!
Септембер стояла на тротуаре в окружении свиты журналистов и явно чувствовала себя в своей стихии.
— Мой любимый фильм? Право, у меня нет одного самого любимого. Но разумеется, особое место в моем сердце занимает фильм «Открытки из Парижа». Вы же знаете, за эту роль я получила «Оскар»…
Татьяна тихонько рассмеялась и спряталась за Китти, стараясь проскользнуть незамеченной.
— Я возвращаюсь в отель.
— Дорогая, начинается прием, будет масса возможностей попозировать фотографам. Я постараюсь приглушить ненужные голоса и представить тебя в выгодном свете.
— Не надо, Китти, мне все равно. Я хочу позвонить детям.
Суперзвезда в мире рекламных агентов покачала головой, но спорить не стала.
— Никогда не понимала клиенток, у которых есть дети. Если так хочется с кем-то возиться, не проще ли завести вместо ребенка кота?
Они подошли к длинной веренице сияющих черных лимузинов. Две машины только что отъехали, и в открывшийся просвет Татьяне стало хорошо видно противоположную сторону улицы. Там она увидела нечто такое, от чего у нее захватило дух. С противоположного тротуара ей улыбался Джек. На нем висели Итан и Эверсон. Оба малыша были одеты в одинаковые черные смокинги.
Татьяна одной рукой схватилась — за сердце, другой, чтобы не упасть, вцепилась в руку Китти. Ее захлестнули эмоции, горло сдавило так, что она едва дышала.
Китти проследила направление ее взгляда.
— Это Джон?
— Джек. Это Джек!
Татьяна бросилась через дорогу, на бегу сделав водителю очередного лимузина знак остановиться — и он остановился в последний момент, взвизгнув тормозами. Водитель сердито просигналил.