— Могу тебя обрадовать! — закричал Энрике из другой комнаты.
Татьяна выскочила в коридор и отчаянно зашикала на него:
— Тсс! Двойняшки спят! — И вдруг рассмеялась. — Ой, смотри-ка, — прошептала она, — я повела себя как настоящая мамочка. Я собой горжусь.
Энрике стоял с озадаченным видом, держа в руке мобильник.
— Доктор Джи может принять тебя завтра в час. Очень вовремя, как я вижу.
— Мне нужно, чтобы завтра утром ты посидел с детьми.
— Во сколько?
— Не позже девяти.
— Сегодня в Малибу большая вечеринка, но я попытаюсь.
Татьяну разобрала злость.
— Что значит «попытаюсь»?!
В такие моменты, как этот, Татьяне казалось, что двенадцать долларов в час, которые она платила Энрике, слишком большая зарплата для него.
— Это зависит от того, насколько я буду пьян. Татьяна ткнула его кулаком в правую руку, в то место, где у него был вытатуирован символ Супермена.
— Эй, мне же больно!
— У меня нет ни няньки, ни мужа, ни агента, ни работы. Если завтра ты не явишься вовремя, у меня не будет и личного помощника — придется тебя уволить.
Энрике усмехнулся:
— В половине девятого тебя устроит? Я принесу пончики к завтраку.
— Так-то лучше, — смягчилась Татьяна.
Она подумала, что все-таки этот латиноамериканский жеребец чертовски хорош. Лет десять назад она и сама бы запросто на него запала.
«Пончики принесу»! Ну и трепло! Девять пятнадцать, а от Энрике — ни слуху ни духу. Татьяна легко могла представить, как Энрике валяется в постели в спальне какого-нибудь пляжного домика в Малибу с очередной начинающей актрисой.
Первым проснулся Итан. Ровно в шесть. Татьяна рассчитывала, что она положит его в манеж и, до того как проснется Эверсон, успеет принять душ. Но такова уж материнская доля, планы приходится корректировать. В пять минут седьмого Эверсон уже неистово вопила.
Следующие три часа Татьяна только и делала, что пыталась предотвратить какое-нибудь несчастье с малышами. То Итан заполз за диван и стал играть с электрическими проводами. То Эверсон попыталась влезть на японский столик и танцевать на нем.
Стрелки часов приближались к половине десятого. Татьяна проглотила пилюлю успокоительного — в ее положении это казалось вполне логичным. Потом она подхватила близнецов и понесла их наверх, чтобы закинуть в манеж. В их распоряжении было полным-полно всяких игрушек — человечки «Фишер прайс», куклы, зверушки, даже Тинки-Винки и По из «Телепузиков», но им подавай только ее косметику, которая лежала на туалетном столике. Потеряв надежду утихомирить близнецов, Татьяна бросила им несколько вещичек от Шанель.