Дверь открыл мужчина.
— Прошу прощения. — Бен вытащил из кармана брюк бумажку с адресом. — Я думал…
— Вы — стриптизер? — спросил хозяин, улыбаясь во весь рот.
Бен посмотрел поверх его плеча и увидел, что в комнате собрались одни мужчины.
— Крис — это я. Китти говорила, что вы — классный. — Он смерил Бена оценивающим взглядом с ног до головы. — Она не соврала. Входите.
Бен неохотно вошел внутрь. Он был не в том положении, чтобы привередничать. Сборы от вчерашнего выступления едва покрыли стоимость сегодняшнего совещания с Робертом Кэнноном, Ритмом Нэйшном и Тимом Рибелом. В конце концов, деньги не пахнут, и от кого бы он их ни получил, от женщин ли, от мужчин ли, их ценность от этого не изменится.
— Эй, мальчики! — крикнул Крис. — Кушать подано. И сегодня у нас шведский стол.
Комната наполнилась криками и свистом как минимум тридцати возбужденных мужчин, приветствующих его появление. За все двадцать девять лет своей жизни Бен еще не оказывался в столь неловком положении. Он испытывал противоречивые чувства: с одной стороны, ему хотелось развернуться и бежать отсюда, но с другой — и это желание было сильнее, — ему хотелось, чтобы у этих парней оказалось побольше наличных.
Бен нашел свободный пятачок на обеденном столе, поставил свою аппаратуру и нажал кнопку «воспроизведение». Пора разогреть ребятам кровь. Он театральным жестом повернулся спиной к зрителям. Комната наполнилась чувственными аккордами струнных. Покачиваясь под музыку, Бен стал медленно снимать с себя смокинг. Вступление кончилось, и зазвучал голос Фрэнка Синатры, певца из певцов.
«— Путники в ночи обмениваются взглядами…»
Рубашка расстегнута до середины.
«— О, твой манящий взгляд… О, твоя волнующая улыбка… Сердце подсказывает, что ты должна быть моей…»
Бен повернулся к зрителям лицом. Самый пьяный из всей компании вскочил с места и стал нажимать какие-то кнопки на стереосистеме, встроенной в музыкальный центр. Внезапно из динамиков раздалось пульсирующее уханье басов в танцевальном ритме:
«— Путники в ночи… бум, бум… двое одиноких людей… бум, бум… мы были путниками в ночи… бум…»
Бен не верил своим ушам. Наложившись на ритмы диско, музыка сама словно изменилась, казалось, она стала естественной и примитивной, как биение пульса, и подействовала на него ошеломляюще. Он превзошел самого себя. Его бедра вращались в безупречной синхронности с мелодией.
Рубашка полетела на пол.
Компания пришла в неистовство.
Бена охватила какая-то безумная энергия. Он сбросил ботинки, стянул носки, дал брюкам соскользнуть на пол и принял позу модели, рекламирующей белье от Келвина Кляйна, догадываясь, что таким его и хотели видеть. Все это происходило под пение Синатры.