— Доброе утро! — сонно сказал Рикки.
Он показался на пороге спальни в трусах-«боксерах» от Келвина Кляйна. Стройный, широкоплечий и узкобедрый, с мускулистыми руками и плоским животом, с гладким бронзовым торсом, он был олицетворением идеального мужчины-гея. По дороге в туалет он послал девушке воздушный поцелуй.
София стала заваривать чай, но ее мысли все еще занимал Рикки. Порой, когда она думала о его одиночестве, у нее слезы наворачивались на глаза. Конечно, ее отец бывал временами совершенно несносным, иногда она старалась по нескольку дней не показываться ему на глаза, но, несмотря ни на что, если бы ей понадобилась защита, она всегда могла на него рассчитывать. Не иметь этого…
— Я бросил в твою сумочку от Шанель пачку презервативов, не забудь их взять, когда вечером соберешься уходить. — Рикки достал из холодильника бутылку минеральной воды, посмотрел на Софию и пожал плечами. — Просто на всякий случай.
Она улыбнулась. Рикки заменил ей брата, которого у нее никогда не было, и она любила его за это.
— Ради Бога, дай мне выпить чаю, а потом можешь начинать свои нравоучения.
— Да ладно, дай уж в последний раз тебя поучить, — пошутил Рикки. — Когда еще мы с тобой проснемся вместе… небось только наутро после твоей следующей свадьбы.
София посмотрела на него с теплотой. Шутками и бравадой Рикки маскировал душевную боль. Однако большую часть времени он был доволен жизнью — он принадлежал к числу тех редких людей, которые умеют дарить и принимать любовь. Поддавшись импульсу, она обняла его, и Рикки обнял ее в ответ, словно прочтя ее мысли.
— Я всегда с тобой, — прошептала София.
— Знаю, милая, знаю.
* * *
В четверг утром Бен Эстез размашистой походкой шел по Четырнадцатой улице. На нем была вчерашняя одежда и большие темные очки, скрывавшие следы ночной попойки. Бен догадывался, что глаза у него такие же «чистые и ясные», как воды реки Гудзон.
Прошлой ночью события вышли из-под контроля. Вечер начался так же, как и многие другие. Бен сидел в баре «Быстрый Морган» со своими лучшими друзьями: Тэзом Джексоном, начинающим, но многообещающим сценаристом, и Китти Бишоп, промоутером. Про Китти говорили, что она может раскрутить любой продукт с такой же легкостью, с какой стриптизерша раскручивает на деньги толпу юнцов. Они только-только заказали по второй порции мартини, когда в бар вошла Чарли Грант. Та самая Чарли Грант.
Бен и Тэз совершенно ошалели. В считанные секунды после ее появления двое взрослых мужчин превратились в сексуально озабоченных подростков: то толкали друг друга локтями, тараща на нее глаза, то застывали неподвижно с открытыми ртами. Наконец Китти не выдержала: