Бен кивнул, снова глубоко затягиваясь.
— Ну вот, уже кое-что. — Он посмотрел, как колечко дыма поднимается к потолку. — Я бы хотел услышать это от тебя еще раз.
— Кто бы не хотел на твоем месте? — София хмыкнула, взяла у него сигарету и бросила ее в пустой стакан от воды. — Почему у них нет пепельниц?
— Номер-то для некурящих.
— Это не оправдание. — Она вспомнила, что видела внизу графин. — У них, например, есть херес. Кто в наше время пьет херес?
Бен пожал плечами:
— Люди вроде моих родителей.
София положила голову ему на грудь.
— Зачем было вспоминать о них?
Бен поцеловал ее в нос.
— Мне нравится считать себя разносторонней личностью в смысле непристойных разговоров.
— Отец выяснил, что я здесь не с Рикки.
— Он знает, что ты со мной?
— Вряд ли. Во всяком случае, пока.
— Чем это нам грозит в самом худшем случае?
— Тебя могут убить.
— Это паршиво.
— А тебе обязательно нужно петь песни Синатры? По-моему, отец не так сильно бы тебя ненавидел, если бы ты пел что-нибудь из репертуара… скажем, Майкла Болтона.
— Это бы не решило проблему.
— Почему?
— Потому что тогда я бы сам себя убил.
Они повторили рекорд Бена, установленный с Си Зет, и провели в постели два дня. Однако София хотела не просто сравняться с его бывшей подружкой, а превзойти ее. Она поставила себе цель — дойти до трех дней. В данный момент они лежали удовлетворенные, обессиленные и остывали после очередного секс-марафона. Тела их переплелись между спутанных и смятых простыней на самый интимный манер.
— Я проголодался, — заявил Бен. — Давай спустимся в патио и позавтракаем. — Он поцеловал Софию в лоб. — Да и прогуляться на свежем воздухе не помешает.
— Ни за что! — возразила София.
Она возмутилась, словно Бен предложил нечто крайне глупое, невообразимое, скажем, отправиться автостопом в Алабаму. Он потянулся и лениво произнес:
— Мы в отпуске и можем делать все, что захотим.
София приподнялась и в знак протеста ущипнула его за сосок.
— А я думала, мы собираемся установить новый постельный рекорд. Если мы сейчас выйдем из номера и пойдем есть, счет остановится на двух днях.
Бен насмешливо и недоуменно всмотрелся в ее лицо.
— Ты серьезно?
Она села на него верхом и прижала его поднятые руки к кровати.
— Совершенно серьезно.
— Детка, как мне ни приятно с тобой в постели, у меня начинается клаустрофобия.
— А с Си Зет у тебя тоже была клаустрофобия?
— Конечно. Мне до сих пор снятся кошмары на эту тему. Я сидел на мели и не мог пригласить ее в приличный ресторан, так что вся эта романтическая чепуха в духе «только мы двое против всего мира» на самом деле была просто хитрой уловкой.