– Шамиль, говоришь? Врал, наверное. Он покрутил в руке клинок.
– Если бы нашлись какие доказательства, тогда – да… А так… Костя начал подыматься.
– Три тысячи… Долларов, – озвучил первое предложение антиквар. Малышев протянул руку, забирая саблю.
– Тут сталь дороже стоит. Даже без камней и золота.
– Погоди.
Управляющий жестом услал охранников подальше. Старичок понял все сам и исчез из комнаты почти сразу.
– Есть еще один вариант… Костя пододвинулся. Аукционист почесал модную трехдневную щетину.
– За двадцать процентов я к твоей легенде могу пришпилить пару бумаг красивых… – он поиграл бровями. – Сам понимаешь… Вырастет цена – вырастут и затраты.
– Пять процентов? Собеседник ухмыльнулся.
– Десять я возьму только комиссионных за сам факт аукциона.
– Тогда пятнадцать. Аукционист выпрямился, зажевал губами.
– Пятнадцать плюс десять за аукцион… Думаю, двадцать пять – нормальная раскладка.
– Четверть? Не много ли?!
Толстяк молча обошел свой раритетный стол, уселся в высокое кожаное кресло, достал из ларца и, не предлагая собеседнику того же, подрезал и раскурил толстенную сигару.
– Давай прикинем… – клубы дыма подымались под потолок, расплываясь вдоль натяжного потолка причудливыми фантомами. – За саблю ты можешь получить тысяч… двадцать… Ну, тридцать… А с хорошей легендой я тебе ее пристрою за полторачку, а то и две сотни гринов… Итого… Он помахал в воздухе сигарой, рисуя воображаемые круги и знаки деления.
– Даже ежели выйдет жалкая сотня, то тебе обломиться намного больше, чем без меня… Улавливаешь?
Костя закашлялся, хотя аромат сигары поначалу не вызывал ничего, кроме положительных эмоций.
– Правильно улавливаешь… Я, кстати, под это дело и твои колечки пристрою. Тоже навар недетский будет. Ну? Малышев сделал кислую рожу и кивнул.
– Отлично. Значит, договорились, – аукционист взял со стола саблю. – Я ее пока в сейфе подержу. Костя спохватился.
– Нет уж. Лучше при мне. Охранники синхронно подошли поближе, а толстяк деланно обиделся.
– Как вам такое в голову могло прийти? Не доверять мне? Я в этом бизнесе…
Малышев отбросил полу пиджака, открывая револьвер, телохранители подобрались, зашуршала кожа наплечных кобур. На столе зазвонил стилизованный под старину интерком.
– Что?
– Тут МВДэшник какой-то внизу. Капитан. Спрашивает, когда господин Воронин освободиться, – голос продавца из нижнего зала звучал обыденно и буднично, снимая напряженность, возникшую в комнате. Толстяк нахмурился и буркнул в трубку:
– Скажи, что скоро спуститься. Он повернулся к Косте:
– Возможно, вы и правы. С такой охраной-то вещи и у вас не пропадут. По знаку руки громилы отступили. Малышев забрал свои сокровища.